Что чертят ветры в травах: 16 альбомов мая

Дебютный альбом красноярской певицы эвенкийских кровей Ксении Кручининой, ладный и аккуратный этно-поп, в основе которого лежат эвенкийские народные песни. У собранной Ксенией группы, работавшей над этим альбомом — на редкость верно настроенное чутье и легкая рука; их песни кажутся намеченными редкими, но очень точными линиями. Они превращают народные песни то в легчайший поп-фанк, то почти что в рок, то почти что в техно — но всякий раз работают предельно аккуратно, сохраняя хрустальный голос Ксении на первом плане, нигде не передавливая ни с современным оформительством, ни с этническими красками. Это, впрочем, совсем не значит, что песни лишены какой-то сильной выразительности — вокальная партия «Бубна» начинается с вступления изумительного хора, буквально прорезающего осторожную аранжировку примерно так же, как первые лучи весеннего солнца прорезают темные таежные заросли, а в «Aykchana» из народной песни практически вырастает настоящий танцпольный боевик. В общем, с этим материалом проекту Aina уже сейчас можно выходить на сцену любого фестиваля, хоть этнического, хоть поп-музыкального, и наглядно демонстрировать, как здорово два этих мира могут уживаться.

Новый альбом тюменского проекта, принадлежащего к новому поколению поп-панковских артистов — это когда ребята с громкими гитарами и прилипчивыми мелодиями перенимают повадки и темы рэперов новой школы. Ну, вы знаете, как это — поза пресыщенного плейбоя, байки о сексе и наркоте без границ, бахвальство собственными успехами, это вот все. Только не положенное на упругий биточек, а оформленное жужжащими гитарками и пиликающими синтами в общей стилистике, которую в паблике «Родной звук», к постоянному возмущению их читателей, именуют «Poshlaya Molly rock». Временами у «Завтра брошу» получается выступить в этом амплуа остроумно и дерзко — см., например, прекрасную в своей наглости песню «Хоспис». В основном же от текстов постоянно приходит в голову старая шутка — мол, если блюз это когда хорошему человеку плохо, то рэп — когда плохому хорошо. Песни по большей части звучат бойко и цепко, но каким-то очень поверхностным образом — в смысле, пока слушаешь, тебе вполне все кажется бойким и цепким, но как только перестанешь, так сразу выветривается.

Хотя новый альбом дальневосточного трио и называется «Перепады настроения», сказать, что диапазон настроений, представленный в этих пяти песнях, довольно широк, все-таки нельзя. Скорее наоборот, все цельно — вокруг только лживые мрази и надоедливые рожи, хочется то ли пропасть, то ли переписать сюжет, или хотя бы выйти из этого удушливого мирка, как из надоевшей компьютерной игры, куда угодно, хоть в море, хоть в космос (но заранее известно, что ничего не выйдет). Этакие размышления группа перебирает от песни к песне, воплощая их в катарсический песенный рок с ударными припевами. Дихотомия получается интересная — с одной стороны, мысли вроде сплошь довольно нерадостные, а с другой, гитарные аккорды в припевах жахают совершенно всерьез, приподнимают и взбадривают вполне ощутимо. К тому же SpaceBox искренне верят в особую силу мелодического припева — не просто верят, а умеют таковой сочинить и драматургически грамотно его использовать. Когда в финальной «NPC» они добираются до слов «Подай мне руку», получается почти что эффект разрушения четвертой стены, той самой, которая отделяет лирического героя от слушателя.

«Как будто здесь жизни никогда не бывало» — новый микстейп ангарского рэп-исполнителя Слахи95 задает разные сложные вопросы окружающей действительности, а заодно и себе самому («Я не живу, а проживаю», «Моя душа покрылась пылью»). Впрочем, самое интересное в этой работе — не столько темы, которые Слахи поднимает (довольно привычный для молодого рэпа коктейль из отчуждения, одиночества и отчаяния; интересно отметить, что и тут звучит стремление «выйти за текстуры», озвученное в песне группы SpaceBox), сколько тревожный и неуютный саунд, в который разговоры и размышления обо всем этом оформляются. Сам набор приемов тоже не сказать, что особо нов — гудящие замедленные басы, тающие призрачные синты, сэмплы из Дэвида Линча или советской эстрады, творчески изуродованные для того, чтобы звучать тревожно и пугающе, внезапные включения тяжелых гитарных риффов, всякое такое. Но всем этим знакомым инструментарием Слахи и его продюсеры распоряжаются довольно мастерски. Отдельно отметим вот что — один из треков этого микстейпа сделан совместно с абаканским проектом Vse normal’no; приятно видеть, как участники нашей первой кассеты «Голоса Сибири» начинают работать вместе.

Тягучий и нервный гитарный рок приятной степени художественности, со сложным, немного болезненным грувом — как будто группа, всю жизнь игравшая условный стоунер-рок, потянулась куда-то в сторону «Аукцыона», и мы застали ее на середине этого неочевидного пути. Большую часть времени тут поют почему-то на финском, но песни на русском тоже есть — в них слышится звонкая злость, как сиюминутного (есть песня под названием «Я — война»), так и экзистенциального толка («Над болотами», под которую закивает, кажется, любой сибиряк). Временами чувствуется, что работа над альбомом велась в условиях ограниченного бюджета — с более вдумчивой и чуткой работой со звуком мог бы получиться совсем по-взрослому мощный альбом. Здорово, впрочем, и так.

Проект Александра Янчука из могучей дальневосточной группы Rape Tape существует уже пару лет и несколько релизов, но в описании к этому, первому полнометражному альбому, четко сказано: настоящий первый альбом вот, «все, что было до этого — демоверсии». В «Фее» Янчук практикуется в шумном экспериментальном хип-хопе с непростой звуковой драматургией. Злые цифровые пульсации этой музыки, которые хрипят, наваливаются и оглушают, бомбардируют слух и не дают опомниться, кажутся этаким отражением состояния нашего общего сегодняшнего дня. Сквозь них с трудом пробивается искаженный голос самого Александра, а также обрывки музыки, чьи-то голоса, мелодические сэмплы. Так за всей этой лютой энергией и злым шумом приоткрываются глубоко личные песни, осколочные хроники разбитого сердца в выжившем из ума мире, в котором как будто бы невозможно найти спасения ни в любви, ни даже в эскапизме. Мощная штука.

Дмитрий «Крамб» Лапутин снова собирает друзей, на этот раз как-то особенно эпически — в работе над этой записью принимали участие 14 человек из шести городов, а в списке использованных инструментов можно найти фортепиано, трубу, скрипку и кларнет. Не сказать, что расширение состава как-то сильно влияет на базовый подход. Начинается все с привычно неторопливого гитарного грува, в котором в этот раз, впрочем, присутствует какая-то новая легкость — относительная, разумеется, в том смысле, что речь не столько о тектонически-сокрушительном подходе каких-нибудь Sunn 0))), сколько о чуть более пасторальном и расслабленном дроун-роке в духе поздних Earth. Стараниями расширенного состава звук в этот раз становится одновременно тоньше и многослойней — кажущаяся монолитность этой неспешно накатывающей стены гитарного звука оборачивается пористостью, интересно устроенным звуковым плетением, в котором у тебя на глазах тягучий стон гитарного фидбека прорастает академической свободной импровизацией. Как мы уже отмечали как-то, несколько герметичный мир размашистых лапутинских импровизаций становится разноцветней и живей с привлечением новых соучастников из других проектов, и «Усекновение» снова иллюстрирует и подтверждает эту мысль. Верной дорогой идете, товарищ Дмитрий.

Что ж, вот и еще одна хроника разбитого сердца, на этот раз положенная на шумный гитарный инди-рок. На своем дебютном мини-альбоме «Чересчур» беззаботно фигачили скоростную гитарную музычку с по-юношески дерзкими заявлениями вроде «Нах*й работу» или «Хочу в аквапарк», а на первом полноформатнике чуть-чуть притормаживают и с музыкальной прыткостью, и со словесной безалаберностью. Формально тут звучит все тот же шумный гитарный инди, но теперь он перемещается на гранджевых скоростях и размышляет о том, почему в жизни все в основном как-то непонятно как — «Что с тобой не так?», «Я совершаю ошибки», «На улице страшно, паралич». Сочетание простейшей, но цепляющей мелодичности и гитарных фейерверков, впрочем, сохраняется, так что песни довольно неплохо работают и в этом новом, чуть более задумчивом режиме. К тому же местами «Чересчур» все бесстрашнее отдаются на волю своим поп-инстинктов, впуская в песни бесстыдные мажорные аккорды и временами едва ли не дискотечные ритмы. На альбоме есть русскоязычная перепевка относительно свежей песни группы Placebo, и кажется, что именно какое-то такое звучание «Чересчур» видят перед собой в качестве этакого платонического идеала собственного развития. Ориентир неплохой, удачи парням в этой погоне за ним — судя по альбому «Почему я плачу», все должно получиться.

Всегда приятно встретиться с произведением, заставляющим тебя раскапывать какую-то дополнительную информацию для того, чтобы расшифровать его творческий код. Второй альбом красноярского дуэта — судя по всему, что-то вроде концептуального путешествия по истории красноярской земли, этакий бессловесный аудиоспектакль в жанре экспериментально-шумового индастриала (или индустриально-шумовой экспериментальной музыки). Говорим «судя по всему», потому что прямолинейного нарратива тут нет — его приходится достраивать из названий треков (таких, как «Красноярская республика» и «Запланированный поход за органами») и коротких описаний к ним. Хотя нет, не совсем — в музыку, собранную в основном из шумов и пульсаций, тут и там встроены всевозможные подсказки: отсылки к традиционной музыке коренных народов, цитаты из Библии, сэмплы зачитывания списков расстрелянных, оркестровая музыка, звучащая будто с зажеванной магнитной пленки, фантазии на тему «полевые записи доисторического периода». У «Мертвых голов» получается непростая, бросающая слушателю вызов своей плотностью и непролазностью музыка — но в ней хватает и неортодоксальной красоты (диалог с музыкой коренных народов в «Хранителях тайн» и «Войне против течения река», ослепляющий колокольный звон в «Славьте Его гулом труб»), и какой-то праведной мощи, приглашающей к давным-давно назревшему непростому разговору об истории освоения и покорения Сибири.

Вещи, на которые ориентируется нижневартовское трио «Быстро растущая любовь», вроде бы довольно привычны и знакомы. В то же время на дебютном альбоме звуковая и концептуальная мозаика группы складывается достаточно непривычным образом. С одной стороны, музыканты пишут размашистые и драматичные песни, выдержанные в духе такого традиционалистского рока широких жестов, в русле условных «Арии» и «Короля и шута», со скрипкой и соответствующими заголовками («Утопленница», «Пьяное сердце»). С другой, воплощаются эти песни в звуке, свойственном скорее условному отечественному пост-панку — с суховатой драм-машинкой и сдержанной гитаркой. На стыке этих двух подходов получается музыка, ловко выпрыгивающая из привычных рамок — минимализм звукового обрамления (не исключено, что вынужденный, но это неважно) одновременно подчеркивает мелодические качества песен и не дает уехать в чрезмерность и мелодраму, для которых вполне имеется потенциал.

Три кита, на которых держится творчество группы «Ольшаное» — это хтонический синтезаторный эмбиент, обобщенный лесной фолк, очищенный от привязки к культуре какого-то конкретного народа, и блэк-метал. На новом альбоме есть все это, причем часто одновременно — составляющие саунда группы прорастают друг в друга, смешиваются и меняют акценты в жанрах. Скажем, если поставить лесной блэк «Ольшаного» рядом с блэком красноярцев из Grima, для которых лес тоже является важнейшим источником вдохновения, окажется, что это совсем разная музыка — там, где у Grima все спрессовано и стремительно, «Ольшаное» расползается этаким предрассветным туманом, накрывающим поля. Неудивительно, что именно «Ольшаное» давали концерт в пустой заброшенной деревне, потому что их музыка как будто специально заточена под это — фиксировать неумолимость конца любых земных начинаний и находить в этом некоторую возвышенную трагическую красоту, ту самую, которая читается и в самом названии этого альбома.

В описании к этому альбомчику указано, что все «написано, записано и сведено» самой исполнительницей. В принципе, можно было и не писать, слышно и так — это действительно очень камерный, абсолютно минималистичный альбом, в котором звук только подчеркивает это одиночество исполнительницы в мире. И голос, и инструменты (а их немного, пианино и что-то струнное, не то арфа, не то что-то в этом роде) утоплены в эхе, словно все записывается в каком-то огромном пустом пространстве, где все звуки бесконечно рикошетят. Музыка соответствует этому настроению — тут звучит такой тающий фолк-поп, спетый почти что шепотом, да и придуманный, кажется, прямо с ходу, в моменте исполнения (в пользу чего говорит периодические использование чужих мелодий). Интересно, что если расслушать то, о чем поется в этих скромных, но обаятельных песенках, тихонько звенящих в пустоте, то картина получится довольно неприглядная — мир несправедлив, никто не придет и не поможет, так приходит смерть. Но в то же время сами эти песенки — как маленькие акты сопротивления обступающему со всех сторон мраку, как свечки, зажженные на подоконнике.

Анонимный проект из Новосибирска — одна из тех историй, с которыми никогда нельзя быть уверенным, куда вас занесет при следующей встрече. «Капитализация» подтверждает это правило — новый релиз «Червленой» открывается песней «Скорость приближения снаряда», чей заголовок идеально фиксирует дух этой записи, стремительной, оглушающей, смертоносной. «Червленая» тут переходит на язык шумного грайндкор-панка — самая длинная песня длится минуту и 48 секунд, а в основном и меньше минуты. Это яростная, грохочущая музыка максимально прямого действия, вкладывающая в свою минуту весь свой напор — тут, конечно, нужна подготовка, чтобы уметь получить удовольствие от этаких вихрей враждебных, которые проносятся мимо прежде, чем успеваешь опомниться.

«Эти треки были записаны дома во время моей депрессии» — такой характеристикой снабжен этот альбом (один из четырех, опубликованных за май) на Bandcamp-страничке сольного анонимного проекта. Тут и правда звучит такой гитарный эмбиент бессонной ночи, музыка раздумий и тревог для одинокой электрогитары и армии эффектов. Причем исполнитель подходит к делу довольно мелодично — это не эксперименты по лишению звуков, извлеченных из гитары, всякой похожести на то, что из нее извлекается обычно, это призрачные и разреженные, но все же вполне благозвучные пьесы, этакий задумчивый послеполуночный пост-рок, в котором остался один-единственный инструмент. Если уж обсуждать эту музыку в контексте возможных диагнозов, то, кажется, «меланхолия» подошла бы лучше, чем «депрессия» — все-таки в этой музыке чувствуется, что бессонная ночь, во-первых, тоже по-своему красива, а во-вторых, не бесконечна.

Томские стоунер-думеры на своем втором альбоме решаются на смелый ход и пускаются в исследование корней собственного жанра. Где именно искать эти корни, понятно — в начале 70-х, в ранних Black Sabbath и иже с ними. В то же время обращение к таким корням сразу задает довольно высокую планку — это же предтеча, главный источник, то, с чего все началось, надо не посрамить духовных отцов. Inhale с задачей в основном справляются — в новых песнях томичей к сокрушительному гитарному груву, положенному по жанру, довольно убедительно подшивается и приятная классическая мелодичность, и ощутимый налет психоделии. Разве что в самом пространном номере «Your Reason» группа теряет направление и 11 минут ползает по кругу — а в остальном выходит как надо.

Экзистенциальный рэп про депрессию (ну, вот опять) приятно экспериментальных повадок. Здорово, что для передачи нужного ему эмоционального содержания исполнитель пользуется не только текстом, а всем спектром имеющихся в его распоряжении музыкальных возможностей — то пришпоривает биток так, что он стучит в ушах разбушевавшимся на адреналине сердцем, то, наоборот, замедляет его до темпов мучительно ползущих бессмысленных секунд, то вовсе читает под его отсутствие, переходит на шепот, потом срывается на крик. В музыкальном плане тут тоже много интересного — Рачатка работает не столько как рэп-продюсер, сколько как электронный музыкант, насыщая пространство музыки странными звуками и разными сэмплами, читая под тревожный эмбиент, работая как гулким ритмом, так и бестелесными голосами, тонкими звуками и всяким таким. Получается очень интересно.