Синдром Стендаля: Сибирское искусство этого лета

На смену Грише Шарову в Байкальск поднимать клубничное дело приехали омичи, Юра Кузьменко и Маша Рыбка из арт-группы «Никаких оправданий». В резиденции художники подружились с местным клубом скандинавской ходьбы, съездили на дачу и узнали о методах выращивания клубники, познакомились с директором ЦБК, а также подверглись нападению клеща. Из открытий художников-исследователей: тезис о том, что клубника заменила работу на ЦБК, не подтвердился — заработок на клубнике за месяц составляет примерно 30 000 рублей, так что никто не живет клубникой, но у местных есть мысли о создании ее музея. Так же не подтвердился тезис о тайном знании и магических ритуалах, используемых для выращивания клубники — все довольно практично, разве что с клубникой надо разговаривать. Как говорит Юра, само пространство получившейся выставки «НИИ клубники и магии» стало этакой зоной отчуждения, лабораторией с артефактами эксперимента.

НИИ в действительности выглядит как нежный бункер. В клубничном помещении без окон редко освещенные залы — растущий куст «черного принца», бортовой журнал, банка с эндемиками-разноцветами, лианы с розами, музей клубники и другие следы полевой работы. Вместо карты — лунный календарь с фазами месяца, сортами клубники и цитатами о жизни клубникоделов по следам реального лунного календаря местной жительницы Нелли Сергеевны, которая делает такие календари для всех жителей города. Сеанс овощных касаний — спа-процедура, где гости отдыхают в шезлонге и в медитативном касании к папоротнику и черемше могут проделать путь от семечка до растения. Как и в любом НИИ, здесь есть свой зеленый уголок, водоем с кувшинками из пластиковых бутылок — в память об истории кувшинок в очистительных бассейнах ЦБК, разведенных заводчанином любителем растений.

Мы рвем на себе волосы, что не смогли лично посмотреть эту выставку, но кричим уже из последнего вагона: все это лето в «Музее Сидура» идет выставка Маяны Насыбулловой «Everything Is Terrible*(*Не все так плохо)». Маяна продолжает развивать метод найденных объектов серией скульптурных фигурок и воспроизведением найденной в Бухаре росписи. Две комнаты, схематично поделенных на войну и мир, где война — керамические обрубки женщин, а мир — наивный райский пейзаж с пляжем и пальмами. Инсталляция бьет прямо в нерв, отвечающий за нормализацию насилия. Маяна работает с травмой насилия — она все это время прорывалась через экологию, гендерные и постколониальные теории, а этой весной уравнялась со всем остальным совсем просто, слившись в единый ком тотальной дегуманизации и катастрофы. Разгневанные женщины, их останки, еще мокро-кровавые или уже трубчато-исссохшиеся — личный опыт художницы и история противостояния всех женщин мира. Наивный пейзаж — копия увиденной художницей росписи прятавшегося сидельца в цыганском кишлаке в Бухаре. Но все равно — даже такой шокирующий контраст, утопия ценой человеческих жизней, не в состоянии в полной мере передать сегодняшнее ощущение невозможности нормального существования после катастрофы.

Первый резидент «Ветерка», нашей любимой галереи в чистом поле — тюменская же художница Лада Ладная. И первое, за что взялась художница — это (конечно же) все живое в его вечном изменении. Ветер Лада хитро поймала-навязала на ветряки, один на крыше, другой на пне, и красную фитиновую вуаль — она волнами колыхалась на входе в галерею. Другое важное открытие художницы — еще один естественный объект в состоянии постоянного изменения. «Среди объектов находится огромный муравейник, заброшенный кучей распиленных деревьев, что добавляет ему монументальности. Он просто захватывает внимание своими процессами, альтернативной материальностью, величиной, — рассказывала художница в личной переписке. — В этом маленьком лесу мы насчитали более 4-х видов муравьев, от красных размером 1,5-2 см до черных 1-2 мм. Для них тоже есть несколько объектов». Художница устроила карусель-ветряк и качели-гамачок, сдобренные сиропом и ягодами, чтобы радовать и развлекать муравьев.

Лада комментирует метод так: «Мне было важно добиться визуализации ветра на физических предметах без использования электричества и тепловых камер/сложносочиненных систем, создать некие автономные, всегда работающие конструкции, в которых попросту нечему ломаться. Мне кажется, у нас это получилось». Что хотелось бы добавить: обнять бы вас всех, живых и естественных, вместе с муравьями, очень крепко, и не отпускать никогда.

В выставочном пространстве резиденции «Ядро» весь июль Данил Титов приносил себя в жертву культу успеха и приручал прокрастинацию. Свою первую соло-выставку художник посвятил собственному труду — жил по чеклистам, в котором лекции Ирины Кулик перемежались видеоиграми и занятиями спортом, честно занимался искусством на мольберте, гуглил опен-колы, общался со зрителями. Все это манифестирует, что искусство даже в провинциальном Красноярске стало частью экономики и производственных отношений. Но в то же время его статус все еще маргинализирован — даже несмотря на беглый визит столичных галеристов, работы у Данила не купили, только какие-то сердобольные посетители дали художнику 500 рублей из благотворительных соображений. При этом образ жизни и действий Данила напоминает идеалиста Рахметова, интеллектуала-спортсмена из романа «Что делать». Только вот в реальности это приносит лишь невроз и фрустрацию. А выставка получилась хорошая. И, если верить заявлениям Данила на закрытии, тема прокрастинации художника его только взяла за ворот, и закончится это не скоро.

С 21 по 24 июля на «Бирюсе» (проект Территория инициативной молодежи «Бирюса», ежегодный молодежный форум, этакая сибирская версия «Тавриды» — Прим.Ред.) кормили комаров представители столичного креативного бизнеса — галеристы, арт-блогеры, дизайнеры и рестораторы (теперь это тоже креативная индустрия). На остров привезли более-менее молодых и современных художников из Красноярска и края, сделали «посольскую» выставку специально для приглашенных випов, ну и обсудили заодно, есть ли у нас арт-рынок. Тема хорошая — арт-рынок давно является больной мозолью всей России, не только Красноярска. Здесь он как был на уровне горизонтальных связей, так и остался, а славные его деньки, когда открыть галерею и содержать ее денег хватало и председателю союза писателей, и шальному бизнесмену, однозначно остались в прошлом.

Тем не менее смысл пяти дней на форуме сводится к учреждающему моменту: в Красноярске появился Сибирский институт креативных индустрий (о нем я, кстати, писала в предыдущем выпуске), и ему не все равно. Кто эти люди, чего они хотят, и как они хотят поддерживать творческие индустрии — пока неясно, но ресурсы на подобные слеты у них есть. Из очевидной пользы: СИРКИ поддержит Настю Рыбакову, единственную из красноярчиков, попавшую на московскую ярмарку молодого современного искусства Blazar, официальный спутник 9-й международной ярмарки современного искусства Cosmoscow (с серией «Застолье», выставлявшейся до этого, между прочим, в пивном магазине «The Beer Store»). Ей оплатят дорогу, проживание и стенд.

Пожалуй, самый заметный след «Бирюса» оставила за ее пределами. В свободное от сидения на креслах-мешках в тайге время Юрий Омельченко искал сюжеты для собственного видеоблога «ART-Патруль». Довольно сразу он набрел на единственную в городе арт-резиденцию независимых молодых художников «Ядро» и увидел там гигантский холст с изображением десятки. Саня Закиров его как раз только закончил к своей персональной выставке, которую он готовит уже лет пять, даже уволился из музея «Площадь Мира» ради этого. И вот Омельченко говорит: А давай ее продадим в «Сбербанк»! Ну разве художнику деньги не нужны: «А давай», — говорит Закиров. Торги были смешные: Закиров предложил 30 тысяч сначала, Омельченко возразил, что минимум 300, и так дошли до цены в 150, с долями пополам каждому. Сделка вдохновила московского дилера, и он предложил продать еще красноярского искусства.

Что мы хотим сказать на это все? Опять в действии классический сюжет — самоколонизированный художник оценивает собственный труд запредельно низко, залетный эксперт поражается, но спасает бедного провинциала. Возможно, этот расклад когда-нибудь поменяется, но, видимо, не сегодня.

10 июля в оплоте омского андеграунда, галерее «Левая нога», состоялась презентация автобиографической книги «Не рыдай мене, мати» Никиты Позднякова. Звезда «Ахуху» и мощная фигура неофициальной сибирской живописи последние 7 лет живет между Омском и Санкт-Петербургом. Именно об этом времени художник написал сборник из 21 рассказа, которые снабдил собственными иллюстрациями. «Когда я их писал, это были просто посты в соцсети, я не думал о печати. Эта мысль пришла ко мне только через год, когда я встретил у метро "Горьковская" бабушку-промоутера с флагом "Напечатаем вашу книгу". Бумажная книга в наше время артефакт. На глубину смыслов я не претендую, мой опус носит чисто развлекательный характер», — рассказал Никита об истории создания.

Это, кажется, первый случай в истории, когда молодой сибирский художник издает книгу. Учитывая скромный тираж в 300 экземпляров и отсутствие издательского редактирования, нет сомнений, что книга сразу станет редкой. Что касается самих историй, самая сильная — открывающий сборник рассказ «Селедочный сок», скрупулезное описание собственного сумасшествия. И лично мне почему-то хочется поставить ее рядом с моей другой любимой книгой художника — «Каширское шоссе» Андрея Монастырского.

Весь июль Красноярск сотрясается слухами о создании новой и амбициозной галереи от москвички Елены Клецкой. Будущий арт-дилер заявилась на панельной дискуссии «Бирюсы» публично, ну а далее начала бороздить коридоры и кабинеты различных местных культурных деятелей. Создание галереи современного искусства — дело хронически неблагодарное. Последней самой современной была (быстро почившая) галерея красноярского журналиста Олега Суслова в 2014 году — даже с закрытыми аукционами дело не пошло. Но пока смотрим за Еленой внимательно: появился сайт с заголовком Art Buro Consulting (правда, без информации) и Telegram-канал, в котором идет продажа «премиальных интеллектуальных абонементов для детей» на ранчо, с закулисьем и закрытыми выставками. Есть намерения привлечь музей «Площадь Мира» как поставщика образовательных событий и Юрия Аверина из «Крась» в качестве хедхантера. Пока новоиспеченное арт-бюро постит оформление в багет графики Шагала для какого-то коллекционера, о самой Елене можно найти в интернете только упоминания в контексте ее дочери, которая победила в английском вокальном конкурсе, любит кататься на лошадках и ухаживать за коалой. Вопросов много, но главный, наверное, такой: ранчо в Красноярске, вы серьезно?