У друга попрошу две его кассеты: 13 альбомов марта

Молодой новосибирский дуэт со склонностью к многозначительным скобкам в заголовках (на первом альбоме тоже было) немного льстит себе таким смешным названием — сложно все-таки совершить коммерческое самоубийство, миновав перед этим стадию достижения статуса коммерческого артиста. Впрочем, растущие амбиции группы это название отражает неплохо — вся музыка по-прежнему делается руками двух человек, но если первый альбом так и звучал, минималистично, по-домашнему, то здесь становится намного интересней. На базовом уровне это все тот же электронный поп с женским вокалом, но группа тут вводит сразу множество новых идей — где-то включается перегруженная электрогитара, где-то наслаиваются друг на друга множественные голоса, в аранжировки вклинивается брейкбит, техно-клавишные или звонкая металлическая перкуссия, неожиданно начинается полноценная гитарная баллада. Не то чтобы все эти новшества выводят «Нужное подчеркнуть» за пределы формы электронной поп-музыки — но они точно делают так, что их электронная поп-музыка становится интересной и насыщенной, яркой и непредсказуемой. Сильная работа.

Лаконичный пост-панк из Томска на двоих. Все по классике — минималистичная драм-машина, пунктирная гитара, емкие названия в одно слово («Звезды», «Шанс», «Магнитофон»), отрешенный вокал, скованные танцы. Это хорошо разработанное творческое направление, и «ЭХО330» развивают его при помощи микса ностальгии по позднесоветскому быту и лаконичной искренности — здесь школьники убегают от хулиганов, юноши мечтают о магнитофоне как о наилучшем способе романтического ухаживания за девушками, а водитель автобуса мечтает о любви со студенткой. Эти бытовые зарисовки того времени, когда всеми этими делами как раз должны были заниматься родители музыкантов, придают группе свой специфичный шарм — с чем ни их несколько простоватая музыка, ни тем более довольно скромные вокальные данные в одиночку справиться бы не смогли.

Душевный дебют из Новосибирска — поп-эмо-панк с душой нараспашку и сердцем на рукаве. Тут в песнях с заголовками вроде «Друзьями», «Рука в руке» и «Для близких» рассказывают истории с припевами типа «Мы все должны делиться болью» — про любовь, ушедшую и не только, дружбу и близость, открытость и искренность. Музыкально «Гекльбери» двигаются в сторону эмо-панка в его скорее задумчиво-позитивном, нежели истеричном изводе — это музыка не про душераздирающую драму чересчур интенсивных переживаний, а про энергию, которую можно черпать из самых важных для тебя вещей. Музыка, которую рубят громко и от души, но с широченной улыбкой на устах. И эта позитивная эмоция — наверное, главное, что в «Гекльберри» есть.

Томич Андрей Алин читает рэп на английском и русском, иногда совмещая эти языки в рамках не просто одной и той же композиции, а одной и той же строчки. В своем паблике Андрей репостит Бамбл Бизи, а в текстах поминает Ригоса — к каким-то таким артистам он тянется и сам, и на его стороне довольно сильный и техничный флоу, плотный и насыщенный, временами почти сюрреалистический. Продакшен на этом пятипесенном альбомчике тоже в основном довольно эффектный — не то чтобы сильно запоминающийся, но выразительный и действенный. В качестве демонстрации возможностей и диапазона этот EP работает неплохо — какого-то более глубокого творческого заявления тут не разглядеть, но ощущение, что на такое заявление Deezqmoon вполне способен в каком-то обозримом будущем, имеется.

Новосибирский гусляр Руслан Акимов давно и плотно работает с русским фольклором — первый его альбом был посвящен поэме «Слово о полку Игореве», второй был вдохновлен легендой о Садко. На третьем Акимов расширяет диапазон влияний — здесь есть не только фольклорные мотивы, но и стихи русских поэтов Аполлона Григорьева и Константина Бальмонта. Музыка тоже ширится и развивается — тут звучит медитативный дроун-фолк для гуслей и гитары с легкими вкраплениями синтезаторов и ударных, одновременно минималистичный и выразительный. Любителей русской словесности, возможно, шокирует тот вокальный подход, который Акимов применяет к Григорьеву и Бальмонту (зловещий шепот, вдохновленный блэк-металлом), но в рамках выбранного им звучания он работает. И вообще, при разговоре о прошлом альбоме «Садко» довелось несколько критично высказаться относительно некоторой однообразности материала — «Кладенец» в этом плане видится явным шагом в нужную сторону.

«Сидеть дома — в общем-то, самое лучшее», — с такого, уверен, незапланированного попадания в самый нерв сегодняшнего дня начинается этот релиз домашнего поп-панк-проекта красноярского музыканта Алексея Упорова. «Край» — четыре случая зажигательного и обаятельного поп-панка, с подкупающей прямотой рассказывающего о том, как непросто найти себя в неотвратимо накатывающей взрослой жизни. «Я закончил институт и не могу понять, как жить», — поет Алексей в одной из песен; в других тоскует по своей бывшей подружке и жалуется на недостаток уверенности в себе. Все это под аккомпанемент шершавой и простодушной, но запоминающейся гитарной музыки, пропитанной духом середины 90-х — времени, одинаково яркими приметами которого были поп-панк, гранж и обаяние раздолбайства, свойственное многим представителям поколения Икс.

Музыкант-экспериментатор Арсений Литвин, выступающий как под собственным именем, так и под вывеской «Кинотеатр проволочных пирожков», работает быстро и плодотворно — это один из пяти его релизов, датированных мартом этого года. Музыка Литвина — протяжные индустриально-эмбиентные полотна; этот релиз, к примеру, состоит из одного-единственного трека длиной час двенадцать, в котором все это время перекатывается туда-сюда набор тревожно постанывающих звуковых петель. Эта музыка — она про процесс и про глубокое погружение, а не про мелодию или еще какое-то художественное переживание; ей надо просто отдаться и уйти в медитативное плавание по волнам звука. По-другому это не сработает.

Еще один релиз больших форм, на этот раз от нашего старого знакомого Дмитрия «Крамба» Лапутина. Специально для питерского экспериментального кассетного лейбла «Карта скважин» он собрал своего рода шоукейс музыки со своего собственного лейбла Crumbnoise и оформил все в виде двух сплошных треков, по 33 минуты на каждую сторону кассеты. Тут, в общем, тоже растекается тревожный и болезненный эмбиент, но музыкальных событий все-таки значительно больше, чем у Литвина — из-под электрических шумов выплывает печальная минималистичная гитара, уличные полевые записи разбиваются о внезапно вырастающую стену монолитного гитарного шума, таинственное шипение сменяется басовым рокотом. Это тоже музыка долгого внимания и длинной дистанции, но приемов удерживать это внимание у Крамба все-таки значительно больше, чем у Литвина.

Сеанс осознанно-старорежимного кислотного техно от красноярского музыканта Madfish Syrex. Звук этой записи многим навеет ностальгические воспоминания о сборниках с разноцветными геометрическими фигурами на обложке и первых опытах с изменением сознания на дискотеках. Будут, наверное, и те, кто по этой же причине скривит носы от этого альбома — мол, это слишком старомодно. К тому же нельзя сказать, что в знакомый с конца прошлого века звук Madsfih Syrex вносит что-то реально новое или яркое, какой-то индивидуальный угол зрения или особое мелодическое мастерство. Но как ностальгическая история We Love Techno работает вполне.

Омский электронщик d3bAU4 отличается изрядной плодовитостью — мы только обсуждали его альбом в январском выпуске, а вот уже новая пятипесенная запись. Музыкант не видит ничего зазорного в том, чтобы использовать свои релизы в качестве этакой исследовательской лаборатории, площадки для того, чтобы попробовать все сразу. Полностью сформированное лоу-фай-техно, жужжащее и мрачновато-сосредоточенное, тут соседствует с эмбиентными зарисовками с вокалом, начитывающим текст заспанным шепотом. Или вот номер «Electric Chair» — в нем разворачивается этакий минималистичный блюз, переведенный на язык электронных инструментов. Да, этакому подходу свойственны незаконченность и сырость, но так, честно говоря, даже интересней — никогда не знаешь, что еще на тебя выпрыгнет в следующей записи.

Три зарисовки нашего старого знакомого, красноярского музыканта Александра Пустынского, выпускающего под вывеской Ajokki атмосферную электронику IDM-овского толка и высокой мелодичной выделки. Базаиха — небольшая речка, протекающая через Красноярск, и этот релиз ее имени открывается пасторальной полевой записью — шумит речка, чирикают птицы, медитативно перезваниваются средних размеров колокольчики. Это созерцательное настроение развивается и в треках Александра, терпеливо выращивающего тонкое медитативное переживание из слоев электронных звуков, подражающих природе. Тянутся эмбиентные ноты, привольно гуляют синтезаторные арпеджио, подбулькивает неторопливый ритм, но все это не столько сходится по четко выверенным маршрутам в архитектурно выстроенную композицию, сколько живет собственной жизнью, сосуществуя с остальными звуками, составляя этакий органично сложившийся макрокосм звука. Очень красиво — жаль только, что так коротко.

Иркутский проект под названием «Сад пустоты» иногда выпускается на лейбле под названием Horrible Room, ужасная комната. Пустота, бездна, ужасы — сложно ожидать умиротворяющей музыки с таким образным рядом; и тут будет действительно непросто. За заголовками треков вроде «Ярость» или «Пытки цветов» скрывается нойзовая террористическая электроника — шипение и скрежет, изредка пронизанные тревожным эмбиентом, такой саундтрек к адской головной боли, перерастающей в галлюциногенный коллапс личности. Музыка для стойких духом, но по-своему полезная — идеально прочищает сознание.

Аккуратное атмосферное техно от 22-летнего тюменского дебютанта. Лаконичная черно-белая обложка авторства самого музыканта дает неплохие ориентиры — тут звучит сдержанная и полная достоинства электронная музыка, сделанная с оглядкой на золотой век зарождения классического техно (рубеж 80-х и 90-х, до того, как в жанр пришли любители брейкбита). Неспешные номера Орехова, приправленные изумительно насыщенными, почти тактильными басами, парят перед нами, как огромные скаты-манты в океанариуме — и важно тут не направление или траектория их движения, а то, как грациозно обставлен сам этот процесс.