«Здесь стало трудно дышать», — отмечается в одной из песен осенней подборки «Альбомов Сибири», и с этой идеей, думается, вполне согласились бы и остальные ее участники. Прямым текстом о слоне в комнате никто не разговаривает (хотя бы потому, что это может быть действительно небезопасно), но так или иначе не по себе здесь многим, независимо от выбранных жанров и свойственных этим жанрам интонаций. И рэперский отчет о буднях на злых провинциальных улицах, и психоделическая фантазия о приключениях на других планетах пронизаны схожими ощущениями тревоги и безысходности. Кому-то, впрочем, вполне хватает сил не только на эскапизм, но и на оптимизм — у тех же ребят, кстати, которым трудно дышать, есть и такие слова: «Я обязательно выживу». За них и будем держаться.

барнаул

Традиционалистская панкуха из Барнаула со склонностью к лобовому хохмачеству и социальной критике самого поверхностного толка. Три коротких и бодрых номера — про тещу, про толстых и про алкоголизм в провинции (единственный с каким-то действительно интересным нарративным содержанием) — укладываются в эпические восемь минут хронометража. Играют «У.z.и.» с убедительной бодростью и без особых изысков — на сборном панк-концерте среди других групп голову никому не снесет, жизнь ничью не изменит, но и честь жанра тоже не опозорит, зайдет нормально. Перспективы роста тоже вполне есть, особенно если авторы разовьют достижения песни «Пропивать» в области фиксации действительно значимых социальных вопросов.


новокузнецк / санкт-петербург

Инструментальный хип-хоп от междугороднего дуэта молодых продюсеров, питерского и кузбасского. Слово «джангл» в названии немного путает карты — авторы тут имеют в виду не музыкальный стиль, но, по всей видимости, городские джунгли неблагополучных районов. Настроение у их олдскульного, басовитого саунда недоброе, тревожное; заголовки треков пестрят словами вроде «убийство», «грязь» и «кошмар». Это неспешная, качающая, кинематографически плавная музыка — если это и саундтрек злых улиц, то озвучивающий не столько творящийся на них незаконный хаос, сколько такой сумрачный дрейф сквозь него, наблюдение с заднего сиденья плывущей по улицам тачки, в колонках которой пульсирует этот неспешный бас.


томск

Вардо — это название цыганской кибитки, гибрида транспортного средства, жилища и постоянно обновляемого арт-проекта, поскольку снаружи она отделывалась украшениями и резьбой. Цыгане оформляют свое транспортное средство, впитывая и перерабатывая впечатления от других стран и культур, сквозь которые они путешествуют, и это важный для группы Qantabrika принцип — взять свое там, где его встретишь, и переработать под себя. Все песни на втором альбоме томичей — народные, принадлежащие самым разным культурам, исполняемые на разных языках. Здесь есть песни сербских цыган и испанских евреев, болгар и грузин, русских и украинцев, и все они пропускаются через собственный творческий фильтр группы, превращающий эти традиционные вещи в бодрый зажигательный рок. Это взаимовыгодные отношения — традиционные песни, помещенные в бодрый рок-контекст, наполняются рок-н-ролльными громкостью и задором, а рок, напитываясь затейливой мелодикой и ритмами фольклора, делается более выразительным и интересным. Опять же, есть в таких смешениях материй и чисто образовательная ценность — можно, например, узнать, что знаменитая серф-мелодия, популяризованная саундтреком к «Криминальному чтиву», вообще-то позаимствована из греческой народной песни. Участники Qantabrika утверждают, что не преследуют никаких этнографических или охранительных целей, но факт в любом случае остается фактом — их стараниями традиционные песни разных культур получают новую жизнь в современном мире. Мостики между временами и культурами наводятся независимо от того, ставят себе музыканты целью их наведение или нет, и это большое и важное дело. Да и звучит классно.


новосибирск

Мы уже не раз отмечали, что музыканту проекта Young Tribe нравится делать музыку, которая балансирует между техно и индастриалом и периодически сильнее кренится в какую-то из обозначенных сторон. В этой системе координат новый альбом — поклон скорее электронным, нежели шумовым корням проекта. Основной вектор остается тот же — это драйвовая, напористая электронная музыка, пронизанная позаимствованными из разных культур этнически-окрашенными мотивами. Но в этот раз Young Tribe немного прибирает свойственный некоторым прежним его записям постапокалиптический шум. Раньше периодически могло казаться, что эту музыку исполняет какое-то одичавшее после глобального планетарного коллапса племя, приспособившее себе под барабаны индустриальные емкости, оставшиеся от токсичных отходов. На «Fields of Fire» в саунде по-прежнему хватает острых углов и шумных резкостей, но они убраны на периферию, переведены в разряд выразительных деталей. Биты при этом звучат чисто и вполне дружелюбно — местами Young Tribe даже переходит от сумрачного техно (см. заглавный трек) к чему-то вроде оптимистичного синти-попа («I’m Just Calling to Say...») или убаюкивающего трип-хопа («Go to Siberia»). В общем, интересно, когда у музыканта, которого как будто бы давно уже знаешь, появляются разные новые нотки в звучании.


хабаровск

«Подключайте свое тело, мы фольклорный техно-панк», — сообщает вокалистка с интересным именем Меша, и если вам не совсем понятно, как это, «фольклорный техно-панк», то так и надо. Сейчас расскажу — звучит это примерно как попытка передать электронный хип-хоп саунд в духе, ну, скажем, «Аигел» при помощи набора перкуссионных инструментов и пропущенной через примочку лаконичной гитары. Получается приятно дезориентирующая и при этом абсолютно рукотворная штука — шершавый, но настойчивый перкуссионный пульс, импрессионистски-шумовые гитарные штрихи, и экзистенциальный речитатив Меши Гречи. История, в общем, классная, но уже закончилась, не успев начаться (по крайней мере, для этого состава) — практически сразу после записи этих трех довольно роскошных песен вокалистка переехала из Хабаровска в Питер.


новосибирск

«Открытки» — довольно точное название для новой записи Дарьи Шаховой. В смысле, это не столько длинное и подробное письмо, сколько три коротких напоминания о себе, три фортепианных этюда, самый крупный из которых длится три с половиной минуты. В то же время каждый из этих этюдов — вполне законченная сценка, с собственной узнаваемой атмосферой. Композиции Шаховой легки и мелодичны, но в то же время не то, чтобы откровенно сентиментальны — скорее, им свойственна легкая фантазийность, небольшой налет сказочности. Да, легко представить, как эти пьески озвучивают бессловесный флэшбек в каком-нибудь красочном кино, но в то же время кажется, что это должен быть фильм кого-нибудь типа Тима Бертона или Гильермо дель Торо.


красноярск

Одна песня на дебютном альбоме этих мощных пост-металлических красноярцев называется «Сквозь горизонт», другая — «Прикосновение бездны». Их музыка, тяжкая, оглушительная, пребывающая в постоянном напряжении, и правда сконструирована так, словно разворачивается в каком-то самом масштабном из контекстов — среди бесконечных просторов, которые неспешно бороздят немыслимо огромные небесные тела, в таком духе. Inmaze, конечно, сами не придумали этот безбрежно тяжелый и размашистый звук, раскатывающий слушателя в блин, но внимательно и прилежно слушали тех, кто придумал (ну, кто там, Neurosis, Rosetta, всякое такое), и хорошо выучили полученные от них уроки. Для первого заявления о себе этого более чем достаточно.


якутск

«Пацанский трэп, пацанам от пацана», — сообщает в первом же куплете своего первого альбома исполнитель Traphouseyakutia, видимо, предупреждая всех тех, кто не догадался о том, что будет дальше по названию альбома и псевдониму. Следующим же номером идет трэк под названием «Холодное лето», в котором исполнитель прекрасно пофигистичным тоном сообщает о том, что «будет минус 50». В общем, да, перед нами трэп по-якутски, вернее, по-русски, но с якутским колоритом. С одной стороны, тут читают про вроде бы обычные рэперские дела — исполнитель «падает на блок», делает дела («Пацаны делают вещи и не только, и не только вещи, а еще хип-хоп»), заколачивает бабки («а ты не смог»), воспевает трэп-хату на окраине, родной район и собственный успех. Но в то же время все это пронизано совершенно особой северной смесью пофигизма и меланхолии — ну где еще срифмуют «молодой подонок» с «молодые минус 40», или завершат слова про победное шествие по району словами «я катаюсь на комфорте, когда есть деньги, я иду пешком, когда денег нет»? Самое классное в альбоме «Пацанский» — именно эти моменты, когда провинциальная хтонь таки пробивается сквозь браваду исполнителя, который, впрочем, не особо-то этому сопротивляется, первым сообщая нам, что всюду грязь и нищета, а успешность измеряется тем, что он курит «Парламент аква блю».


новосибирск

Интересный артефакт — дебютный альбом как привет из собственного уже закончившегося прошлого. Группы Somnambular Dance больше не существует — сегодня некоторых ее участников можно встретить на новосибирских сценах в составах проектов The Ear и «Встал упал» — но доделать первый альбом получилось только сейчас, через десять лет после ее появления на свет. На повестке дня — яростный и могучий мелодик-дэт, очень ловко встраивающий в свой базовый бронебойный напор внезапные и уместные моменты мелодичности и красоты. Здорово, конечно, что из одной хорошей группы у нас получилось две, но все равно терять такой монолит как Somnambular Dance немножко жаль — уж очень выразительно умели грохотать.


тюмень

Еще один альбом инструментального хип-хопа, заточенного под атмосферу саундтрека — тут это даже вынесено в заглавие записи. Тюменский исполнитель Soldado the Emperor работает немного не так, как его коллеги Amnezia и AndervOr — в его музыке отсутствие читающего текст эмси компенсируется не столько попыткой создать какую-то единую тягучую атмосферу, сколько эстетикой коллажа и обильным сэмплированием киношных диалогов. На «Битах» больше разных настроений, больше склеек разнонаправленных кусков, больше всего — тут целых 19 номеров, от зарисовок меньше минуты, построенных вокруг смешных сэмплов, до полноценных звуковых одиссей под десять минут.


омск

Омский дуэт «Уплотнение» владеет тонким искусством убедительно-странной аннотации к музыке, не снабженной собственным нарративным содержанием. Их новый альбом сопровожден загадочной фразой «За волной приходят шуба и туфли» — невольно сразу начинаешь представлять что-то вроде абстрактного кукольного мультика в духе Гарри Бардина, в котором эти самые шуба и туфли действительно куда-то приходят. Это полезное дополнение к альбому, потому что сама музыка на нем не торопится сообщать о себе много — наоборот, предпочитает скорее выступить в режиме «недо», чем в режиме «пере». «Уплотнение» здесь развивают направление прошлого альбома и продолжают погружение в прохладное и атмосферное эмбиент-техно. Здесь по-прежнему есть прямолинейные танцевальные ритмы, но эта музыка находится на стадии замирания, озвучивает это замирание как процесс, который еще не закончился, но уже однозначно начался. Стоит отметить, что замирание это «Уплотнение» озвучивают с большой деликатностью.


красноярск

«Я работаю продавцом, и мне ни капли не стыдно», — с такого освежающе приземленного признания стартует этот трехпесенный мини-альбом. На страничке красноярского проекта «T.r.o.e.» (в котором на данный момент постоянный участник, кажется, все-таки один) упоминаются слова «пост-хардкор» и «прогрессивный панк», и трактовать их следует вот как — что здесь по-панковски стремительные и пост-хардкорно надрывные песни о переживаниях исполняются на высоком уровне исполнительской замороченности. Получается интересный контраст — песни, которые вроде бы по самой своей форме стремятся нестись прямо вверх во весь опор, постоянно запинаются о ритмические сбивки, новые партии и прочие композиционные изыски, которые исполнитель бросает им на пути. Самое главное, что это вполне работает с точки зрения содержания — это песни не констатаций, но размышлений и сомнений, как в номере «Юность», где элегия воспоминаний о беззаботных годах разбивается о сложные вопросы самому себе. Усложненная форма становится отражением непростого содержания, это красиво — и «T.r.o.e.» это удается настолько, что можно было и побольше трех песен сделать.


омск

Омский дуэт может похвастаться внушительной плодовитостью — это уже шестой их альбом за те три с половиной года, что прошли с нашей первой встречи. За это время они пробовали разные подходы к своему психоделическому звучанию — то разгоняли его до уровня экстатического бессловесного краут-рока, то возвращали назад к минималистичным гаражным основам в духе ранних 60-х. Новый альбом — своего рода попытка собрать это все вместе и запузырить на новую космическую высоту; для верности имеется даже общая сюжетная линия про космос, что-то вроде фантастического эпоса из жизни загибающейся от экологической и социальной катастрофы и раздираемой междоусобными войнами планеты (хм, действительно фантастика). Иначе говоря, Edamame здесь целят в настоящий эпос и играют соответствующе — размашисто, экспансивно, шумно; получается такой пульсирующий космический психодел, регулярно вырастающий облаками сияющего гитарного шума. Слабым местом группы продолжает оставаться вокал, хотя участники регулярно находят небезынтересные способы убедительно замаскировать свои недостатки в этой области — например, закричать громче, или наложить параллельные вокальные линии друг на друга, чтобы голоса лучше сплетались с музыкальным фоном. В любом случае, слышно, что амбиции группы растут, а музыкальные возможности за ними почти поспевают.


томск

Интересно бывает поговорить о том, какой содержательный потенциал может быть у инструментальной экспериментальной музыки. Когда у тебя есть песня, все вроде понятно — вот конкретные слова, вот конструкция в духе «куплет-припев», выдвигающая одни слова на первый план, а другие на второй; сиди, слушай, интерпретируй, вопросов нет. А когда твоя форма музыкального высказывания — 20-минутный исследовательский шум? Томский проект «Кризис выходного дня» (он же Weekend Crisis), например, пользуется в этом случае заголовками треков (и не только). На своей новой записи он даже трансформирует название собственного проекта, добавляя к нему прилагательное «terrified» (в ужасе), которое потом откликается и в названиях треков — vulnerable (уязвимый), forgotten (забытый), и в самой музыке, наделенной подобными названиями. Шумовой эмбиент «Кризиса» на этой записи звучит одиноко, неустроенно, отчаянно, словно радиопередача последнего человека на Земле, давно осознавшего свое одиночество, но все же не способного перестать и дальше отправлять эти сигналы в зловещую тишину эфира.


красноярск

Пульсирующее кислотное техно в индустриальных тонах. Красноярский музыкант Ramilitch любит свое техно шумным — поверх ровного бита в его музыке все время что-то шипит, подвывает, стонет, скрежещет. Стонет фидбек, рикошетят друг об друга реверберирующие звуковые эффекты, вклинивается искореженные искажениями вопли — в общем, все время что-то возвращает к теме распада, заявленной в названии альбома. Это придает довольно функциональной музыке приятно отрешенный, нестабильный характер — если это и танцпол, то в каких-то мрачных и непредсказуемых декорациях, где лучше было бы не бездумно предаваться танцевальному гедонизму, а каждую минуту держать ухо востро.


омск

«В этом месяце все равно всем будет плохо», — сообщает нам омская группа «Нечто противоположное всему этому» в одном из своих припевов (к песне под названием «Новогодняя»). Не уверен, что сегодня их слова попадают в слушателя именно так, как музыканты имели это в виду, сочиняя их, но это уже не особенно важно — попадают ведь, и довольно сильно. «Нечто противоположное» практикует эмоциональный и мелодичный рок где-то на полпути между гранджем и гаражом, не особенно сложный с композиционной точки зрения, но выгодно отличающийся от большинства товарищей по жанру летучей мелодичностью своих песен, легко подхватываемой вокалистом Артемом Салахетдиновым. К этой мелодичности прилагается и некоторая романтичность общего взгляда группы, которая на этом втором альбоме проявляет себя в постоянном мотиве стремления к побегу и осознания его невозможности, между которыми лирического героя катает по лихой синусоиде. «Знаешь, мне кажется, воздух отравлен», «Мы хотели куда-то уехать, нам казалось, там дышится лучше» — выхватывать такие строчки о том, что там, где мы все есть, стало очень трудно дышать, можно практически из каждой песни. В то же время, ну — покуда мы можем перерабатывать эту невозможность дышать во что-то созидательное, например, в такой вот бодрый и честный рок, вдохновляющийся и мелодичной рок-классикой, и панком, и альтернативой, но ловко ни одним из этих ярлыков не исчерпывающийся, жить и давать отпор всему этому еще можно. Артем Салахетдинов согласен: «Я обязательно выживу», — сообщает он в припеве первой же песни.