Новосибирская художница Маяна Насыбуллова, сделавшая себе имя на раскрашенных бюстах Ленина и застывших в янтаре iPhone'ах, может показаться несерьезной — однако все не так просто, как кажется на первый взгляд.
В 2012 году я выпустилась из Новосибирского государственного университета архитектуры, дизайна и искусств и сняла комнату в квартире, где ничего не выбрасывали. Там мне в голову пришла идея проекта «Актуальный янтарь». Разные мелочи из этой квартиры — советские значки, брелоки, старые монеты — я начала заливать смолой. Такая история про ценности и память. Проект «Ленин для души» появился чуть позже, в 2015 году, и изначально задумывался как шутка. Была болванка бюста Ленина и детское желание раскрасить ее — по непонятным мне причинам идея «выстрелила».
Бюсты Владимира Ильича принесли мне медийную известность в Новосибирске — это, на самом деле, очень смешная история. Мэр Новосибирска — член коммунистической партии. На одной из пресс-конференций какая-то журналистка рассказала про проект «Ленин для души» и взяла у Анатолия Евгеньевича комментарий. Затем попросила комментарий уже у меня. В итоге вышли статьи о сложном противостоянии художницы и мэрии, которого, конечно, не было. Чистая спекуляция фактами, но продажи увеличились. Как в песне группы «Есть есть есть» — «спасибо журналистам, журналисты — молодцы».
Хотя технология оттачивается, а образы становятся интереснее и глубже, «Ленин» для меня — источник заработка, а не искусство. Интересно, что именно он меня кормит, а ни одна работа из серии «Актуальный янтарь», моего «звездного» проекта, с которым я выставлялась много раз в России и за рубежом, ни разу не была продана. До «Ленина» я два года жила в мастерской — не было денег на нормальное жилье, даже еды иногда не было.
Зато с «Актуальным янтарем» я поучаствовала в московской Триеннале и красноярской Лаборатории современного искусства. Пока это самые яркие примеры моего карьерного успеха. На Триеннале я попала самым обычным образом. Кураторы «Гаража» собирали проекты со всей страны, я предложила свой — всего через три месяца мне пришло письмо с приглашением. Банальнее некуда. Признаться честно, поначалу я даже не подозревала о масштабе мероприятия — только ближе к открытию осознала, как же мне повезло.
Московский зритель расположен к дискуссии — в Новосибирске аудитория гораздо сдержаннее.
Меня привезли в Москву, поселили в шикарную гостиницу, купили материалов, выделили хорошее место в зале и ассистентов. К началу выставки меня переполняла эйфория — открытие к тому же состоялось в день моего рождения. Все пришли ко мне в номер отмечать, хотя половина думала, что это афтепати. После Триеннале многие зрители и художники писали мне письма, «Гараж» пригласил участвовать в аукционе, а в ноябре у меня будет «персоналка» в галерее на «Винзаводе». Московский зритель расположен к дискуссии — в Новосибирске аудитория гораздо сдержаннее.
Последний год я все чаще пробую себя в предметном дизайне. Первая серия светильников была полностью раскуплена за две недели. Сейчас готовлю вторую линейку и занялась изготовлением цветочных горшков. В этом увлечении у меня даже появился коллега — тоже большой любитель растений. Он занимается дизайном интерьеров и часто находит нам покупателей среди своих клиентов.
Думаю, через это проходят все: большинство моих одногруппников до сих пор не могут мыслить за пределами академизма. В этом нет ничего фатального, просто недостаток нашего образования.
Моим коронным материалом остается эпоксидная смола. Меня всегда впечатляла ее прочность, надежность и прозрачность. Ее можно превратить в искусственный янтарь или кристалл. Какое-то время я даже была менеджером по продажам эпоксидной смолы. Конечно, я работаю и с другими полимерами: с гипсовым и силиконовым формованием, карамелью, шоколадом и керамикой.
На мой взгляд, материал способен менять смысл произведения, потому зачастую одну и ту же модель я отливаю в разных вариациях. Большую часть времени занимает снятие слепков и форм. Объектом может быть что угодно: еда, игрушки, люди или куски фасада с лепниной. Часто бывает, что какая-то мелочь в гипсе выглядит как подлинная музейная скульптура.
В первые годы практики я пыталась выйти из-под влияния куратора — Славы Мизина. Безусловно, он меня многому научил, но мне потребовалась пара лет, чтобы избавиться от тех ограничений, которые он на меня навесил. Думаю, через это проходят все: большинство моих одногруппников до сих пор не могут мыслить за пределами академизма. В этом нет ничего фатального, просто недостаток нашего образования. Впрочем, проблемы художника ничто по сравнению с тем, с чем сталкиваешься в роли организатора.
Я думаю, что Новосибирску не хватает серьезной институции в сфере искусства — такой вывод я сделала, немного изучив культурную среду Красноярска и Омска.
Последний год я работала в выставочном пространстве «Арт Ель». Это муниципальная площадка, поэтому ни о каком свободном искусстве речи не шло. Была ситуация, когда начальство сняло с выставки две работы с неподходящим с их точки зрения контентом. Когда художники узнали, они потребовали работы назад и грозились обратиться в СМИ — мне пришлось вести переговоры с обеими сторонами в поисках компромисса. В душе я была полностью на стороне художников, но не могла их поддержать. Это лишь один пример. На самом деле, каждый день на этой работе был похож на маленькую войну. В конце концов, меня это утомило, и я уволилась.
Мне не очень хочется наговаривать на Новосибирск, но все-таки культурная среда у нас местечковая, и сильно чувствуется отсталость вкусов и взглядов. Впрочем, это всего лишь вопрос времени. Когда-нибудь глобализация и интернет сделают свое дело и уравняют всех. Поддержка со стороны органов власти также ограничена, но я даже не чувствую права на это жаловаться. У нас уже несколько лет не чистят дороги зимой — о чем еще тут говорить. Я, как и многие мои товарищи из художественного сообщества, продолжаю присылать в мэрию разные проекты мероприятий для города — чьи-то даже проходят. Например, в этом году мэрия профинансировала два фестиваля по росписи стен и закупила станки для шелкографии в «Арт Ель». С мира по нитке, в общем.
Я думаю, что Новосибирску не хватает серьезной институции в сфере искусства — такой вывод я сделала, немного изучив культурную среду Красноярска и Омска. Например, в Красноярске деятели искусства разного толка объединились вокруг музейного центра «Площадь Мира». Через какое-то время пребывания в этом городе понимаешь, что все самое интересное — там. В Омске же есть самоорганизованное общество на базе галереи «Левая нога». В Новосибирске тоже могло что-то такое получиться на площадке бывшей галереи СОМА или СЦСИ, но оба места были бескомпромиссно прикрыты.
Всем нам приходится сталкиваться с непониманием, и большинство предпочитает оставаться в пределах локальных сообществ. Я просто пытаюсь оставаться честной и интерпретировать свой жизненный опыт через художественную практику. Мне кажется, если я буду хороша в своем ремесле, то и хорошего в мире прибавится.
3860
31 Октября 2017
Материалы по теме