Севернее Кореи: Костюмы и лозунги юбилейной Монстрации

О чем новосибирские монстранты высказываются в 2018 году

Новосибирская Монстрация уже около 10 лет в День весны и труда становится одним из центров внимания по всей России. Событие, которое 1 мая этого года прошло уже пятнадцатый раз, наряду с официальными шествиями, в разное время то запрещали, то разрешали. В этот раз все официально — в акции приняли участие представители местных властей и несколько тысяч человек. В конце всем желающим предложили сдать свои плакаты и костюмы для выставки.

Зрителей вдоль маршрута следования было мало, но много фотографов и непосредственных участников. Лозунгом в 2018 году стала фраза «Севернее Кореи». Монстрация — событие, где виртуально-цифровое (по сути, мемы) становится частью материального мира. Тут есть все: от котиков до Илона Маска. Есть шутки и про политику, но их традиционно меньше. Среди демонстрантов много художников и представителей творческих профессий. Мы уже беседовали о Монстрации с ее идейным вдохновителем — Артемом Лоскутовым. Теперь поговорили с самими монстрантами, и всем задали два вопроса. Первый — о значении их высказываний. Второй — о том, чего в Монстрации больше: политики или искусства?


Митя, 24 года, выпускник НГУ и репетитор

«Мая 68 не было, а май 18 будет?» — это такая отсылка к Делезу. У него есть эссе «Мая 68 не было». Он там пишет: «У нас был май 68, где мы могли измениться, а вы ничего не сделали, и вот я тут пишу, спустя почти 10 лет, и понимаю, что ничего не произошло, ничего не изменилось, потому что мы сами внутри себя не изменились никак». То есть революция должна произойти внутри нас самих. Я вспомнил, что юбилей назревает, и подумал — может пора меняться?

Я считаю, что Монстрация — это политический жест по самой своей природе. Когда 1 мая люди выходят с какими-то высказываниями, пусть абсурдными, это в любом случае политика. Ну а искусство, оно... На самом деле, я не знаю, где тут грань между искусством и политикой.


Маяна, 29 лет, художница

Мой костюм значит, что я не успела сегодня его подготовить, и пришлось из случайно найденных экспонатов экспериментировать.
А в Монстрации, конечно, больше искусства. Какая политика?


Вячеслав, 33 года, телеведущий

Что значит мой сегодняшний костюм? В том-то и прелесть, что ничего. Вспомнил детство, как хотел попасть в телевизор — теперь я в нем. Монстрация — это детство. И, конечно, это арт-событие. Я бы не хотел, чтобы из него делали политическое мероприятие. Это здорово, что в Новосибирске шествие разрешили, и молодежь может выйти с такими безобидными плакаты. Если запрещать, то тогда будут обидные плакаты. А если разрешать, то все порядке.


Даша, 21 год, дизайнер

Кукла — это персонал по сопровождению парада. Эта девушка на любом празднике будет всех радовать. Я считаю, что пора выходить с поролоновыми людьми, сменять свои мемчики. А что касается вопроса «политика или искусство», то сейчас только интернет.


Ира, 23 года, эко-маньяк и котолюб

Мы любим мультик «Южный парк» — так родилась эта пародия. Хотели сделать что-то не про политику — слишком много монстрантов с политическими плакатами. Меня это расстраивает, и я решила немного пофаниться.


Дмитрий, 35 лет, безработный

Мой сегодняшний плакат означает, что я не пользовался vpn, не хотел этого делать, но власти меня заставили. Поэтому вкусите мою vpn, негодяи. Но я все равно считаю, что в Монстрации больше искусства, фана. Политика — это в другом месте. Там, где собираются с синими шариками «Единая Россия».


Ками, 37 лет, физик-ядерщик

На мне костюм персонаж Лондо Моллари из «Вавилон-5». А плакат — позиция моя: надо выкупить у вас землю, чтоб навести здесь порядок, а то полный бардак творится. Монстрация, как Венецианский фестиваль — знаковое для города событие и не про политику. Интересный лозунг — тоже искусство.


Неизвестный мужчина, 46 лет, из Томска

«Хлебные Киркорочки» — олицетворение конца российской культуры. Хлеб, зрелища, все дела. А что касается вопроса о Монстрации как о политическом или художественном феномене, то у нас, к сожалению, все стало взаимопроникающе. Все напополам.