Синдром Стендаля: Искусство марта и апреля

Главное событие первых трех недель марта. Переезды в Ташкент, Бишкек, Ереван, Тбилиси — приходилось писать всем знакомым художникам и друзьям в запрещенные ныне социальные сети, пока они еще работали, с просьбой как-то помочь переезжающим из России, хотя бы просто выпить с ними кофе. Наверное, это было самым сильным эмоциональным переживанием этого периода — художники вынужденно уезжали из дома, который очень любили и любят. С одной стороны, сибирякам не привыкать куда-то переезжать — в провинциальной России каждому гражданину вместе с паспортом выдают желание свалить. Но в марте 2022-го появилось новое чувство, эмигрантская тоска — когда каждый день ты хочешь домой, но не можешь туда вернуться.

Первую «Пушку» нового времени провели 6 марта. Пришло много людей с блестящими глазами, все обнимались и обменивались списками антидепрессантов и номерами психиатров. В «Ядро» пришли не только художники и коллекционеры, но и те, кому очень нужно было сбежать от страшного одиночества — музыканты, поэты, журналисты, критики. Не скажу, что актуальная с конца февраля тема в контенте превалировала, но разбитое сердце и попытку сбежать от этой с трудом выносимой реальности можно было разглядеть на большинстве столов, на которых были размещены работы.

6 марта на «Пушке» же Андрей Шмалий (он же Азбуниак) показал свои скульптуры из алебастра, серию «Трайбл Кипер 3д». Приятные толстушки-венеры, знакомые по его графическим работам, стали вполне себе осязаемы. Сам образ девушки-рыцарки, как говорит Андрей, впервые пришел на фестивале граффити летом 2020-го, когда появилась «Истребительница чистых стен». Вдохновили его средневековые Жанна Д’Арк и наша женщина с голой грудью на фасаде «Дома кино» (барельеф «Пролетарская революция» Юрия Ишханова). Мне же кажется, что эта история тянется еще с коллабы 2019-го с Вадимом Люком, когда Андрей прорисовал коня-каталку для создания образа потустороннего всадника. Примечательно, что рыцарши лишены блестящих доспехов, как античные и даже первобытные Венеры — так сильна сила их духа. Художник намерен продолжить работу с новым восхищающим его образом и думает отлить шашки и при должном спонсорстве даже шахматы. 16 прекрасных, уникальных в своих формах рыцарш — эта партия явно для хорошей коллекции.

5 марта Женя Иль публикует предложение проводить ночи вместе — потому что нет сил оставаться в темноте и одиночестве. На «Пушке» 6 марта Женя получает много одобрительных нервных кивков, и к ночи создается чат из 20 человек. «Я подумала, что, наверное, не только мне сейчас страшно оставаться одной, и, наверное, всем, кто живет один, очень страшно тоже, и, возможно, даже тем, кто не один. И собираться вместе — лучшее, что мы можем сделать друг для друга, потому что меня очень сильно спасали встречи с друзьями. И я подумала, что надо, надо объединяться. Сделать что-то вроде перемещающейся коммуны, которая кочует из одного дома в другой, и делится друг с другом тем миром и покоем, которые в нас еще остались. И едой, и другим материальным — потому что казалось, что надо привыкать делиться, потому что надвигаются времена, когда со всем материальным будут проблемы». Идея очень зашла красноярскому комьюнити, самоорганизация заработала. Женя получила огромное количество поддержки, в том числе из других городов.

Другую дверь из этой реальности мне открыл d3mark0, тремя своими проектами внутриигровой фотографии. Впервые в изучение generic landscape (сгенерированных на компьютере фоновых пейзажей — Прим.Ред.) Александр свернул в прошлом году, когда на фестивале «48 часов Новосибирск» выдал «Sky» — архив скринов неба из раритетных видеоигр. В этом году на выставке «Ex Futuro» 23 марта я увидела остальные два, «Цифровую живопись для коридоров» и «Untitled Generic Landscape». Первый — такой оммаж невидимому жанру «фотки на стене», популярному во всяких казенных учреждениях, когда пейзаж (городской или природный) задает посетителю нужный настрой и в целом сообщает атмосферу. Второй отдает дань жанру «действительно красивой фотографии» — в нем собраны внутриигровые изображения заката. С наблюдательностью китайского туриста в «Эрмитаже» художник «нафоткал» пейзажей из сгенерированного чьим-то алгоритмом мира. Что же хотел сказать автор? Что человек — существо экзистенциальное и стремится к порядку и красивому небу над головой, даже если оно из цифр. Получается продолжение фотографических исследований Лизы Фактор и Александра Гронского, только в цифровой реальности — и к тому же с эффектом укутывания пледом и выпивания чая.

«Мой дед — коми-пермяк. Он дул шею, она взрывалась. Из него плевком вылетало: "Баб. БАБ! Баб. баБ. БАб. бАбабабаабабабба!"» — с таких интригующих слов начинается сопроводительный текст к новому объекту художницы «Взакусь» под названием «Баб», скульптуры «в виде замка в стиле гламур и журнала "Дорогое удовольствие"». Это второй выход художницы, в основном занимающейся диджитал-коллажами, в реальную скульптуру. Снова в деле персонажи-мутанты — те самые «бабы» из аннотации, на этот раз организованные в архитектурную композицию, а именно похоронную избу. Как всегда у «Взакусь», работа пронизана духом русского фольклора — бабки похожи на алконостов, а сама изба отсылает к древнеславянским обычаям захоронения. Что мне тут не дает покоя — размытая граница между концептуальным объектом и декоративно-прикладной фольклорной игрушкой. Что же до содержания: если вспомнить, что «Взакусь» еще и поэтесса, то здесь вполне можно разглядеть отголоски знаменитой цитаты Теодора Адорно о невозможности поэзии после Освенцима. В смысле, от пиршества, главной темы своих предыдущих работ, художница переходит к поминкам, логично.

«Красная галерея» — еще один проект Александра d3mark0 Михайлова. Вот что говорит создатель о причинах ее появления: «Меня начала сильно раздражать ситуация с привилегиями в сфере искусства. Такая складывающаяся иерархия: либо о тебе пишут различные институции, либо ты как-то странно справляешься самостоятельно. В какой-то момент я понял, что нужно самому свою институцию создавать. И создал. Теперь я владелец галереи, все серьезно!»

Галерея принципиально существует в виртуальном режиме, потому что реальное сильно проигрывает в возможностях. «Можно разместить фотографии в пасти летящего огнедышащего дракона, а самого зрителя в эту пасть засунуть, или можно сделать бесконечный полет с парашютом. Можно сделать что угодно, тогда зачем делать симулякр того, что я видел в какой-нибудь «Эрарте»?" — комментирует Александр. Главные критерии галереи — Do it yourself и Do it now. Показывать там планируется все, что пройдет кураторский отбор и не нарушает законы места проживания. Ограничений по медиа и содержанию искусства нет. Продавать галерея тоже ничего не планирует, так как в приоритете только показ, да и продавать в принципе слишком заморочено. Почему галерея красная, создатели так и не вспомнили, хотя отметили, что отсутствие красного цвета в айдентике тоже неслучайно. Первое открытие состоится 5 мая, следить можно на сайте галереи.

В Музейном центре «Площадь Мира» произошло историческое событие — РОСИЗО передало в дар часть коллекции восьмидесятников. 30 работ конца 1980-х, классическая живопись «холст-масло», но в то же время уже другое искусство — оставляющее позади советские формальные рамки, шагающее в новый мир без оглядок на соцреализм, уставшее от трупа идеологии и ожидания войны. Конечно, это огромное счастье — спасти постсоветское искусство, и я очень надеюсь, что музей с археологической пытливостью исследует каждую картину.

«Переход хода» — первая выставка, посвященная новообретенным сокровищам, сделанная быстро и с восторгом первооткрывателей. И это меня радует особенно — что в Красноярске, наконец, складывается большой музейный разговор о переходном искусстве 1980-х и 1990-х годов, что эти коллекции могут стать основой до этого упорно ускользавшей собственной идентичности музея. КИЦ, «Музей на Стрелке», «Музей Ленина», «Речвокзал», «Филармония» — как бы «Площадь Мира» не называли горожане, с какими бы соседствующими учреждениями или архитектурными памятниками советской эпохи не путали, это больше не симулякр, это музей со своей характерной коллекцией. Если однажды таксист в очередной раз не выговорит название, а скажет вместе этого: «А, в музей постсоветского искусства», — меня это полностью устроит.

Подобное событие происходит в музее уже во второй раз. Вскоре после распада СССР и переформатирования «Музея Ленина» в КИЦ (культурно-исторический центр) РОСИЗО подарило музею коллекцию современного искусства — в ней были Александр Бродский, Илья Уткин, Владимир Волков и другие звезды концептуальной школы. Эти работы стали точкой отсчета для новой коллекции музея, которая на тот момент состояла из нескольких тысяч значков и фотокопий (или голограмм, или реплик) различных ленинских артефактов.

В петербургской галерее «Antonov» открылась персональная выставка томских ведьмочек «Малышки 18:22». Выставка «Разбей сердце на кусочек торта» — новая серия нежных арт-преступлений, обыгрывающих тему зависимости от сладкого и компульсивного переедания (что в новом пост-февральском российском мире приобретает новые смыслы). Что там есть — кишки из бисера и наручники со стразами, торт с щупальцами и эктоплазма на блюдечке, большой стол с остатками застолья и философские заметки на стенах о природе поглощения.

Мир выставки сконцентрирован вокруг еды-плоти — объедки на столе и сами стены будто сочатся цветами триколора. Будто все это Россия, которая, не в силах заполнить бездну собственного отчаяния, стала сама себя пожирать. «Пустота залог прогресса или переедания», — гласит надпись-заметка простым карандашом на ободранной стене. Под потолком лишь красное пятно с перьями — все, что осталось от важной птички. Пушкин тоже не вынес, разбился.

В манифесте к выставке художницы признаются: «Наше тело не знает активных передвижений по миру, мы замкнуты в Сибири, в непростых колониальных и зависимых отношениях со столицей. Мы плачем и смеемся, что большой Карл Маркс разбивается на пять маленьких актеров Маркс». Фрустрация может быть глухой и черной, как одноименная дыра, а может быть сладкой и гадкой, как самоедство сибирских сестер Сарычевых. Какое время, такое и искусство.