Кино — по идее, отражение окружающей нас реальности. Так уж сложилось в последние годы, что ждать в этом плане от российского кино многого не приходится. За редкими исключениями, которые можно пересчитать по пальцам, российский кинематограф решает какие-то иные задачи — создание собственной альтернативы голливудским блокбастерам, продолжение дела народного советского кино, укрепление патриотических настроений через постоянное обращение к военному прошлому, всякое такое. Это все вполне может быть интересно и с исследовательской, и со зрительской точки зрения, а отражение каких-то современных настроений в обществе тут тоже можно найти при желании. Но все же кино, которое пытается отразить современную нам реальность, действует сильнее, точнее — и его нам очень сегодня не хватает.
Мы в «Мастерах Сибири» решили посмотреть, как в современном российском кино представлена Сибирь. Фильмов, затрагивающих эту тему, оказалось не так уж много. Частично по причинам чисто организационного характера — места от столиц далекие, свои киностудии в сибирских городах позакрывались, снимать некому и не на что, а везти кучу дорогостоящей аппаратуры и всю съемочную группу затратно. С другой стороны, писать о Сибири, как оказалось, тоже непросто — в большинстве фильмов эта земля предстает скорее некоей фантазией, нежели реальным местом. Отчасти в этом ее притяжение — с другой стороны, хотелось бы и разговора о реальных проблемах реальной Сибири сегодняшнего дня. Посмотрим, возможно ли встретить что-то такое.
Что такое Сибирь — это ценные ресурсы; не только полезные ископаемые, но и, например, меха, или золото. Своя золотая лихорадка тут в свое время была не хуже хорошо задокументированной американской — и советское кино, кстати, вполне любило эту тему и регулярно к ней обращалось. В новом русском кино ее отголосок можно встретить в этой любопытной картине, снятой на Алтае — здесь герой Евгения Цыганова, бывший военный без ясных целей в жизни, приезжает на Алтай искать золото и волей случая попадает в замес с ограблением таежной артели золотоискателей.
Самое приятное, что есть в «Фарте» — это его неторопливая основательность. Режиссер Роман Хрущ, по происхождению украинец, отлично чувствует ту давящую бескрайность сибирского ландшафта, которую можно отчетливо ощутить где-нибудь посреди тайги. Чувствует и отлично передает в кадре, в первую очередь при помощи общих планов, в которых человек — всего лишь крохотная фигурка в окружающем суровом ландшафте. Криминальная, да и любая другая человеческая интрига в этой бескрайности как бы немного растворяется, теряет свою остроту, приобретает черты какого-то смутно различимого сновидения. Эта угрюмая гипнотичность — главное, что удается этой скромной и, в общем-то, непритязательной картине. Сибирь тут — затерянное в пространстве (буквально) и времени (метафорически) место, живущее практически по первобытным законам природы; здесь каждый сам за себя, зазеваешься или расслабишься — тут же получишь перо под ребра или пулю в спину. Но если проявить стойкость и готовность стоять за правое дело и невинных, то поможет выковать характер.
«Охота на пиранью» — фильм особый сразу по двум причинам. Во-первых, это редкая для современного российского кино попытка не только выступить в жанре постмодернистского боевика, но и пересадить его на чисто российскую почву (а от того, что еще и в основном удачная — редкая вдвойне). Во-вторых, это еще более нечастая попытка российского кино взаимодействовать с пугающе обширным миром постсоветской эксплуатационной литературы, в данном случае с бесконечно плодовитым красноярским писателем Александром Бушковым. Библиография Бушкова — материал специфический, полный по-настоящему диких сюжетных поворотов и сочащийся невероятным презрением ко всему, что автор так тщательно выписывает. Шантарск, основное место действия романов Бушкова, был списан с родного Красноярска — и был более-менее целиком заселен злыми карикатурами не только на особенности времени или социального устройства, но и конкретные организации и живых красноярских людей, вызывавших особо сильное желчеотделение у мастера.
Тем смешнее маневр, который в «Охоте» проделывают авторы экранизации. Вся лютая бушковская дичь (сюжет построен на том, как в сибирской тайге безумно богатые отморозки безнаказанно устраивают не только новое крепостное право, но и охоту на ни в чем не повинных людей) тут помещена в бесконечно условное пространство пижонского боевика с вычурным стилем. Дикие пролеты камеры, грохочущий саундтрек, кровожадные шуточки — и в то же время блистательная интонация, выдержанная, по меткому замечанию кинокритика Романа Волобуева, «между героизмом и идиотизмом». Прекрасные артисты Машков и Миронов откровенно купаются в ролях вечно слегка нахмуренного спецназовца и живописного киношного злодея, сочетающего в себе черты гипертрофированного барина из русской литературы и обезумевшего кокаинового рейвера. Экшен в тайге снят бодро и изобретательно — есть даже драка на саблях на крыше вагона движущегося поезда. Смотреть «Охоту на пиранью», чтобы узнать из нее о том, как живет и дышит современная Сибирь, конечно, абсолютно бессмысленно — зато чертовски весело по любым другим причинам. И немного грустно тоже — от мысли о том, что в России вполне возможно делать такое вот развлекательное кино, остроумно и залихватски работающее с фактурой русского, но почему-то все делают какое-то другое.
В Сибирь можно ездить за стойким характером, добываемым в борьбе за жизнь, а можно и за духовностью. На бескрайние сибирские просторы удобно проецировать любые идеи об отживших свое временах — хоть о беззаконии а-ля Дикий Запад, хоть о православной духовности, уничтоженной большевиками. Экзистенциальную драму «Сибирский спас» интересует именно этот, православный аспект — здесь скупщик икон по прозвищу Бегун, запутавшийся в долгах как буквальных, так и кармических, обретает просветление и жажду жить и защищать невинных в тайной таежной коммуне староверов. Староверы оберегают свою главную святыню, легендарную икону «Сибирский спас», которую Иван Грозный дал когда-то в качестве талисмана Ермаку перед походом в Сибирь — Бегун пришел ее забрать, но, конечно, понимает, что делать этого нельзя.
«Спас» написан Юрием Коротковым, сценаристом именитым и опытным, сочинившим «Страну глухих» и «Стиляг», «Аварию, дочь мента» и «9 роту». Уровень чувствуется — это история, написанная в основном точно и убедительно, человеком, которому явно не все равно, что будет с русской духовностью, которую герои фильма спокойно распродают направо и налево. Община староверов где-то в Забайкалье, до которой герои идут несколько дней через заснеженный лес и находят ее, лишь оказавшись на грани смерти — скорее фантазия об утраченной простоте и цельности, нежели картина реальной Сибири 90-х, в пользу чего говорит и свободное смешивание староверами православных подходов с языческими. В общем, да, тут у нас скорее притча, чем что-то еще, так что разговор этот идет о более высоких и вечных материях, нежели просто о Сибири. Жаль только ограниченность средств конца 90-х не дала развернуть финал в той мере, что явно подразумевалась сценарием — вместо могучего религиозного аккорда прозвучало что-то смазанное и не особенно внятное.
Симпатичная молодая староверка, чья беспомощность пробуждает в герое стремление защитить ее любой ценой — оказывается, распространенный мотив фантазий на сибирскую тему. Есть он и в «Сибирском спасе», и в этом русско-американском боевике про то, как молодой американец русских кровей приезжает в Томскую область искать золото Колчака (ну а что же еще), припрятанное при непосредственном участии его недавно скончавшегося деда. Кто еще участвует в деле — русские хакеры, русские бандиты, ФСБ, ФБР.
Идея сделать в Сибири авантюрный боевик с трюками и погонями по тайге, безусловно, привлекательная. На ниве трюкачества в «Белом золоте» много удачного — есть неплохая погоня на «УАЗ»-ике по лесной дороге и эффектная кульминационная дуэль на вертолетах. Но в остальном это абсолютно проходной боевичок категории «Б», с деревянным американским артистом в главной роли и неловкими шуточками, вдохновленными старыми боевиками из видеосалонов. Сибирь здесь — снова пространство условности и мифа; в городе тут живут бандиты, в лесу — отшельники-староверы, по наивности прячущее золото под сеном в сарае, да, в общем, и все.
В большинстве представленных здесь фильмов Сибирь — место испытания для приезжающего туда чужака, пространство скорее условное в своей вытачивающей характер суровости, нежели реальное место проживания реальных людей. Занятно, что таковым она предстает даже тогда, когда о ней и ее жителях снимают сами сибиряки — как, например, в фильме «Наследники». Фильм снят тюменской киностудией «Прессинг», организованной режиссером Константином Одеговым, бывшим профессиональным хоккеистом. В основном его студия снимает документальные фильмы, с явным уклоном в спортивную тематику (здесь сделали целую трилогию о боксере Косте Цзю), но было и несколько художественных опытов — среди них и «Наследники», снятые по книжке местного писателя Сергея Козлова, главного редактора журнала «Юрга» и депутата Тюменской областной Думы. Удалось даже заманить в фильм несколько по-настоящему известных артистов — роль ехидного соседа со склонностью к дурацким шуточкам исполнил Владимир Толоконников (Шариков из «Собачьего сердца»), а в одной сцене солирует Леонид Куравлев. В эпизодах появляется и сам Одегов, в роли мудрого директора школы.
В этой драме о тяготах взросления сибирская провинция начала нулевых дана широкими мелодраматическими мазками, характерными для сюжета условной блатной песни. Родители-алкоголики, судьба-злодейка, поджидающая за каждым углом, кривая дорожка как единственная возможность заработать — и церковь через дорогу как единственный потенциальный источник веры в себя и обретения просветления. Уличные сцены снимали зимой в Тюменской области — и тем странней, что угрюмую аутентичность подлинных сибирских локаций (поселковых улиц, автозаправок на трассе) авторы регулярно сводят на нет постоянным добавлением явственно «клюквенных» элементов. Во второй же сцене по улице мимо школы пробегает медведь, затем к нему присоединяется безымянный мужик в ушанке и с балалайкой (в исполнении почему-то Александра Баширова), единственной функцией которого в сюжете является шатание по улицам с медведем и распевание исковерканных русских народных песен нетрезвым голосом. Создается впечатление, что именитому артисту Баширову просто сказали делать что угодно. Вся эта линия с медведем и балалайкой (которые в какой-то момент неизбежно воссоединяются) могла бы сойти за ехидную сатиру на штампы о провинциальной жизни, если бы не сопровождала фильм, собранный из точно таких же мелодраматических штампов на полном серьезе. В финале авторы, как и в «Сибирском спасе», пытаются взять высокую ноту драматической неопределенности, но снова выходит невнятица.
Еще одна попытка поговорить о современной жизни в Сибири, сделанная там же, интересна в первую очередь своей историей производства. Оператор красноярской телекомпании ТВК Андрей Гаврилов собрал группу друзей-энтузиастов, которые сами накопили денег, сами написали сценарий и сами занимались производством — сценаристами числятся в том числе и исполнители главных ролей. Более того, съемочная группа договорилась о прокате с местными кинотеатрами, где фильм так неплохо проявил себя, что его заметили в Москве и потом пересняли часть сцен с известными сериальными актерами для повторного проката по всей стране.
Другое дело, что содержательно «Дороги» — схематичная криминальная баллада, мутноватая вариация на тему «Бумера», сделанная мимо всяческих важных законов драматургии. В истории о трех друзьях, которых «развели дороги», нам предлагаются не столько герои, сколько обстоятельства — с героями происходят всякие вещи (кто-то идет в армию, кто-то в тюрьму, а кто-то на дискотеку под наркотиками), но сами по себе, без всякой связи с поведением, устремлениями или желаниями персонажей фильма. Получается не столько история про ограниченные возможности в провинции (снятая, отметим, командой локальных профессионалов с достаточным количеством собственных денег на производство целого фильма), сколько про людей без принципов, хватающихся за любое подвернувшееся дело — они крадут, курьера криминального на бабки кидают, обычные, в общем, красноярские дела. Интересно, кстати, что после (относительного) успеха «Дорог» тот же Гаврилов сделал еще один фильм «Маняшино озеро» — на этот раз выполненный в жанре религиозной драмы для младшего школьного возраста.
Еще одна попытка сделать народное кино о Сибири народными силами в самой Сибири, на этот раз из Иркутска. Тамошняя кинокомпания, основанная режиссером Юрием Яшниковым, решила пойти истинно народным путем — провести народный кастинг, собрать участников для написания народного сценария, постоянно документировать все этапы работы над фильмом в интернете, чтобы заранее, еще до выхода фильма, сформировать заинтересованную аудиторию.
Написанная всем миром комедия даже подняла вполне актуальную тему — в центре сюжета злоключения московских политтехнологов, приехавших в Сибирь работать на местных выборах и столкнувшихся с местными эксцентричными политическими деятелями. Фильм, к участию в котором удалось привлечь трех известных актеров — Александра Демидова («Квартет И»), Долгополова и Баширова (ну вот опять) — вышел в прокат в 20 российских городах, где его посмотрели более 100 тысяч человек. Правда, посмотреть «Похабовск» сейчас непросто — фильма нет на онлайн-площадках, а на прямой вопрос о том, планируется ли его туда выкладывать, в киностудии Юрия Яшникова не ответили.
8784
11 Июня 2020
Материалы по теме