Панк-рок умер, а я нет: 14 альбомов ноября

«А мой ум короток, а мой волос длинен», — в Томске знают толк в том, как превращать разговоры на феминистские темы в музыку яростную и праведную. Дебют группы «Зачарованные» (девчонки на ударных и вокале, парни на гитаре и басу) — пяток практически образцовых фем-панк выступлений, злых, напористых, драйвовых, изучающих выбранную тему под разными углами, очевидными и не очень. Например, «Сопротивляться» — манифест нежелания соответствовать навязанным нормам, сформулированный от первого лица в максимально доходчивых терминах: «Я буду орать, материться и драться, танцевать и петь подшофе, я буду сопротивляться и сгорю в аутодафе». «Порно» же — мрачноватый эпос-рассказ с неочевидной моралью, панк-феминизм, переосмысленный в терминах арт-хоррора. Еще есть «Затрещина», которая радует слушателей, пожалуй, лучшим панк-припевом года. Название этого альбома хочется понимать в том смысле, что мы только познакомились с группой, а уже немедленно хочется побольше их песен.

В титульные «объятия тьмы» нас толкает электронный проект тюменского музыканта Игната Логачева. Пугаться не надо — такой заголовок надо трактовать скорее в романтически-меланхоличном ключе. Атмосферная электроника Illhesher, гулкая и многослойная, стремится найти и освоить общую территорию между эмбиентом, техно и дабстепом — и сделать это с максимально возможной элегантностью. Логачев явно старается нигде не передавить, выдержать какой-то высший нейтралитет — звук у него густой и насыщенный, но в основном не давящий, ритмы не прямые, но и не очень сложные. Временами кажется, что тот или иной трек вот-вот унесет либо в мощную звуковую атаку, либо в эмбиентную абстракцию, но не происходит ни того, ни другого.

Томский ансамбль экзистенциально-постапокалиптического фолка обещает в скором времени порадовать всех большим концептуальным альбомом, а пока разминается мини-альбомами (это уже второй за год). За «Приближением» следует «Присутствие» — пяток тревожных номеров для акустической гитары и добавочных звуковых эффектов, благодаря которым кажется, что эти песни словно прорываются к нам сквозь эфир. На этот эффект также работает и голос, убранный в миксе подальше, словно записывали его в какой-то бесконечной пещере. В общем, небанально собранная звуковая картина, пожалуй, самое интересное, что есть в Pleroma Orchestra, то, что сообщает их нервному фолку с кричащим вокалистом настоящую захватывающую драму.

«Панк-рок умер, а я нет», — сообщает нам в первых строках своего альбома абаканская группа «Аномальное фи», намекая, видимо, тем самым, что она-то живее всех живых. Смешно при этом, что, похоронив один эпохальный жанр, они продолжают играть в тех, что наступили более-менее сразу вслед за панком — немного индастриала для синтезаторов, много нехитро аранжированного рока в духе советского подполья середины 80-х, типа ранней «Алисы». На это же сравнение работает и общая манера вокалиста Евгения Шумского, оперирующего наждачным голосом, напоминающим Константина Кинчева. Фокус в том, что эту музыкальную форму, отдающую архаизмом, «Аномальное фи» обживает с несколько неожиданной энергией и страстью. Это не особо интересная музыка, сыгранная весьма заинтересованными в ней людьми. В комплекте с лирическим подходом Шумского, при котором репортаж с равнодушных улиц провинциального городка превращается в дневник космонавта на чужой планете, эта вовлеченность группы в собственную музыку делает «Бликатун» альбомом довольно увлекательным. Все это подтверждает одно старое подозрение: объективно отжившей свое музыки все-таки не бывает — бывает недостаточно вдохновенное ее исполнение.

Концертная запись томского импровизационного ансамбля, сделанная при участии питерской вокалистки Татьяны Кузиной. Strangelet Ensemble подходит к понятию импровизации с исследовательской стороны — в смысле, что процесс импровизационного музицирования важен и интересен музыкантам сам по себе, а не как способ поиска законченной структурированной формы. Инструменты тут бесконечно кружат друг вокруг друга по индивидуальным тропкам — в составе имеется не только гитара, бас и электроника, но и фортепиано и альт, так что музыку Strangelet Ensemble можно рассматривать не только в контексте экспериментального рока, но и в академическом и джазовом тоже.

Кемеровский хип-хоп дуэт может похвастаться приличным послужным списком — не менее десятка релизов за последние семь лет. Опыт чувствуется — перед нами уверенная и сильная хип-хоп пластинка, энергичная, злая, пружинистая, начитанная громко и от души, под шумную и напористую музыку, не стесняющуюся заимствовать приемы из рок-музыки или индастриала. Набор тем, с одной стороны, довольно классический — провинциальные улицы, собственное творчество, путь наверх из грязи, романтические сложности. Но Apyat (название раньше писалось, как А5) нападают на них с энергией, страстью и выдумкой — читка тут весьма годная не только с точки зрения напористости и ритмов, но и с точки зрения смысла и формулировок. Мощный альбом, в общем.

«Чужой» — сольный рэп-проект из Иркутска, явно сделанный на коленке в одного, меланхоличные треки молодого интроверта, начитанные (а иногда и спетые с обезоруживающей неловкостью) под рудиментарный, но запоминающийся бит. Название — предельно понятная космическая метафора для чувства категорической нестыковки с окружающим миром, знакомого каждому, кому когда-либо было 17. Полдюжины песенок «Атаки чужого» занимают меньше пятнадцати минут, и абсолютно все в них, от лаконичных синтезаторных попискиваний до записи голоса и порой неуклюжих рифм («Я фараон, центурион, да даже хоть троянский конь»), пронизано духом домашней самодеятельности. Но в то же время в этих просто сделанных песенках есть обаяние открытости — между внутренним миром исполнителя и слушателем тут минимальная дистанция. «Чужой» не прячется за какими-то стратегиями и просто рассказывает о том, что его волнует. И в этой наивной и неловкой простоте в килотонны больше жизни, чем во многих высокопрофессиональных продуктах жизнедеятельности музыкальной индустрии.

Дебютный мини-альбом новосибирского электронщика, четыре случая совмещения атмосферных клавишных пассажей с гулкими битами, роднящими музыку Arte с фьюче-гэрриджем, а иногда и с техно. Этакая городская ностальгия, возникающая в зазоре между атмосферным верхом и гулким низом — направление современной электроники, разработанное довольно неплохо, в том числе и главными фигурами в электронной музыке. Arte пока не то чтобы претендует на собственное место в ряду заметных артистов с узнаваемым почерком, но в жанр входит уверенно и красиво, по крайней мере для дебюта. Альбом одинаково уместно будет звучать и в тачке по пути в клуб, и в самом клубе, и в наушниках по пути домой из него — то есть кое-что важное о том, как и в каких условиях эта музыка должна функционировать, Arte уже понимает.

Уместная констатация факта для ноября, ничего не скажешь. Музыканты группы «Зал ожидания» сочиняют песни с названиями, соответствующими этой грустной мысли («Одиночество», «Безликие голоса»), и затем исполняют их подобающими случаю надрывными голосами. Выходит мрачновато, да (а что вы хотели от Омска в ноябре?), но есть и нюанс — «Зал ожидания» переплавляют эти безысходные интонации в обжигающее гитарное электричество, и в том месте, где два этих вектора сталкиваются (электричество и безысходность), происходит самый настоящий катарсис. Весны больше нет, но мы, люди, которые чувствуют что-то по этому поводу, никуда не делись — и это повод не унывать.

Музыка к танцевальному спектаклю по мотивам повести Алексея Толстого «Аэлита», поставленному в Томске в 2014 году. Сегодня и Анна Чагина, и Игорь Новиков играют в составе Strangelet Ensemble, а пять лет назад делали первые шаги в рамках проекта bSICtransit, первого, где они играли только вдвоем — и одним из этих шагов стала работа над музыкой к «Аэлите». Эта инструментальная запись, сыгранная в основном на фортепиано и альте (хотя в некоторых местах есть и гитара, и электроника, и немного зловещего шепота), наводит на мысли о том, что некоторый академический флер в музыке Strangelet Ensemble — это в первую очередь вклад именно Анны и Игоря. Их «Аэлита» переосмысливает путешествие в космос в минималистичных тонах — в некоторых треках, кроме эмбиентного гула, ничего больше и нет. Дорога этой записи от спектакля к альбому была извилистой, так что здорово, что у нас она вообще есть.

«Отчуждение и пустота — это все, что здесь есть», — чеканит Геннадий Квитков под пульсирующий синтетический бас и напористые ударные. Примерно так выглядит основной маневр его сольного проекта «Звезды» — отрешенные и замкнутые песни утомленного городского жителя, больше подходящие по настроению и смыслу какому-нибудь мрачному пост-панку, Квитков озвучивает синтетическим колд-вейвом, разогнанным до дискотечных скоростей. Это громкая, напористая, почти экстатическая в своем суровом электрическом драйве музыка с понятным методом — взять все свои будничные переживания и запустить их в космос верхом на сокрушительном синтетическом груве.

Еще один проект, не позволяющий ограниченным возможностям достижения качественного звука стоять на пути стремления к самовыражению. Слово «домашняя» в названии не случайно — вокал тут склеен с подложками очевидно дома, но участников проекта это явно не беспокоит, поэтому не будем беспокоиться об этом и мы. Альбом «Гламур&дискурс» — серия рэп-размышлений о творчестве, месте и судьбе творца в этом проклятом и жестоком мире, начитанных интересным языком, словно позаимствованным из сочинения по литературе, посвященного какой-то русской классике рубежа XIX и XX веков. Контраст между этим несколько вычурным языком и DIY-ным сырым звучанием альбома получается довольно занятным, но тут стоит отметить вот что — да, по «Гламуру&дискурсу» слышно, что ресурсы авторов альбома были сильно ограничены, но это касается скорее технической стороны дела, нежели их музыкального воображения. Тут можно встретить и прямую танцевальную бочку, и роковые гитары, и полевые записи с улиц — то есть придумывать аранжировки «Домашняя дискотека» вполне умеет. Это главное, а оборудование приложится.

Гитарная банда из Якутска, как будто так и не решившая для себя, к чему ее больше тянет — к панковской бодрости или к мечтательной замедленности. Задумчивость по итогу этого пятипесенного альбомчика выигрывает у бодрости со счетом 3:2 — в финале тут вообще стоит номер «500 дней лета» (хорошая шутка, Якутск!), по мере сил выдержанный в стилистике поп-баллады а-ля 50-е. «Избавляясь от мыслей» — хорошее, емкое название для этой пластинки; песни тут пронизаны такой особой наивностью юности, словно спето в них было первое, что пришло в голову. В основе звучания группы — уютный гитарный звон, подслушанный у американского инди 80-х. При более быстрых темпах получается почти что панк («Смерть» и «Летний день»), при медленных больше похоже на дрим-поп, с поправкой на более резковатое звучание инструментов.

«Мое сердце — холодный металл», — поет Татьяна Пронькина, и это важное сообщение. На дебютном альбоме томского дуэта Zarya она играла роль этакой девочки-школьницы, чьи простодушные рассказы о своих обычных девчоночьих чувствах и переживаниях создавали интересный контраст с напористой электронной музыкой. На новой пластинке с говорящим названием «Синтетический мир» роль меняется — теперь она девушка-киборг, синтетическая плоть от плоти той драйвовой басовой электроники, что разворачивается вокруг нее. Соответственно, дуэт делает упор на все, что подчеркивает искусственность их музыки — тектонические цифровые басы, отрывистые гулкие биты, безжалостные звуковые конструкции, которые возвышаются вокруг, словно хромированные пики футуристического города.