Поладил с музлом, с тобой не поладил: 15 альбомов августа

Наши большие друзья из омского проекта «Корпус 1» переходят от организации вечеринок к выпуску музыки — это первый курируемый ими сборник омской электроники. Общая тема заявлена в названии, позаимствованном у певицы Сандры — на повестке дня поп-ностальгия с чувственной ноткой, музыка для танцев для двоих в ночной темноте, пропущенная через специальный хонтологический ретро-фильтр. Участники сборника подходят к заявленной теме каждый со своей стороны — кто-то запускает в полет бодрую ритмическую гимнастику для синтезаторов, кто-то растворяет в аналоговом мареве чувственные голоса, кто-то устраивает ностальгические танцы в воображаемом неоновом дурмане. Концептуально все очень точно — другое дело, что сама тема этой синтетической ностальгии по воображаемым 80-м не сказать, что особенно нова. Скажем так — переубедить тех, для кого она потеряла свое обаяние, сборнику «В ночной духоте» вряд ли удастся, но в то же время ценители найдут, чем поживиться.

Сольный проект томского юноши Игоря Косынкина, собранный из электронных ритмов, рок-гитар, мелодий с фолковым оттенком и огромного количества язвительной неудовлетворенности всем окружающим миром, а в первую очередь собой. По уровню общей бодрости звучания и желанию разобраться с тем, что именно вокруг и внутри не так, альбом напоминает творчество Нойза МС, но у Косынкина есть какая-то своя интонация. Он постоянно сомневается во всем, в том числе собственных мыслях и формирующихся на основе этих мыслей словах. Интересно, что у него получается воплотить этот бесконечный перерабатывающий процесс не только в тексте, но и в звуке тоже. Здесь гитарные риффы сталкиваются с драм-н-бейсовыми ударными, пласты звука налезают друг на друга, вокал постоянно расщепляется на атомы и разлетается глитчевыми осколками; музыка как будто существует за секунду до того, как ее перемалывает в пыль каким-то гигантским блендером. Эта хаотичная, но в то же время четко контролируемая исполнителем энергия — главный козырь Косынкина.

Спринтерский панк с открытым сердцем с берегов Байкала. Каждая песня — как стремительно пронзающая навылет панк-стрела. Квартет, состоящий наполовину из девушек, чтит и хардкор, и классический панк, и группу Motorhead, и разгоняет все свои влияния до такой стремительной плотности, что средняя длина песни в полторы минуты совершенно не кажется недостаточной. Вокалистка Ольга Брик с обезоруживающей прямотой кричит о тех вещах, с которыми тяжело сталкиваться — о неопределенности взрослого мира, коммодификации человеческих эмоций, уничтожении природы — и предлагает жить так, словно каждую секунду мир уходит у тебя из-под ног: «Ты помнишь, что пол — это лава?» Как эти юношеские сомнения и мысли переплавляются в шумный панк-катарсис в песнях Menarche — именно то, для чего рок-музыка в принципе существует на свете.

«Drum & bass music» — указано на странице новосибирского дуэта An Object, и читать это нужно в максимально прямом ключе. Барабаны и бас — единственные инструменты, которые использует дуэт, и играет с их помощью тут совсем не драм-н-бейс, а минималистичный, раскатистый, полностью построенный на груве стоунер-рок. Это скупая на устройство, но размашистая в исполнении музыка держится на повторении басовых риффов — и держится, надо сказать, довольно уверенно. В первую очередь благодаря тому, что An Object неплохо выдерживают баланс между суховатой простотой своего материала и выпуклой экспрессивностью его исполнения, которая позволяет разворачивать эти композиции по 6-7 минут.

Старорежимный дэт-метал из Иркутска, сделанный целиком одним человеком. Тут царит суровый гитарный примитивизм — рычащие разбушевавшимся трактором риффы, хриплый рык в качестве вокала и тексты о смерти. Пожалуй, главное качество этого альбома — это его максимально прямолинейный трэшевый грув. Это старомодный подход — многие молодые группы испытывают слабость к сложносочиненной ритмической эквилибристике, отчего их альбомы тянет сравнивать уже не с трактором, а с каким-то осатаневшим комбайном, который несется по непредсказуемым траекториям во все стороны одновременно. Куда именно прет трактор имени Old Grave (в основном прямо и в основном с ветерком), понятно отлично, и эта предсказуемость в данном случае хорошо работает. Хотя стоит отметить, что эта поездка все же адресована в первую очередь ценителям жанра. Остальных к середине гарантированно укачает.

Томское трио громко воспевает радости и дурости молодости — концерты, алкоголь, романтические встречи в подъездах — под громкий и немножко надрывный прямолинейный рок, напоминающий одновременно о группе «Нирвана» (для сомневающихся есть номер под названием «Нирвана») и группе «Сплин» (номера под названием «Сплин», впрочем, нет). Убедительней всего у Keyramika выходит тот момент, когда взбирающаяся к эмоциональному и звуковому пику песня до него наконец добирается и начинает шуметь громче и сиять ярче. Интересна и драматургия этого мини-альбома — каждая из трех песен становится поступательно лучше и мощней предыдущей. Так что, когда заканчивается третья, как раз «Нирвана» (построенная не столько на гранжевой, сколько на какой-то шугейзовой гитаре), ловишь себя на желании послушать, ну, например, шестую или седьмую.

Чувственный танцпольный фьюче-хаус из Новосибирска. Главная эмоция этой записи — такая замедленная полуночная меланхолия. В подобном настроении лучше всего смотреть на городские огни, расплывающиеся в стекле последнего автобуса, и ни о чем толком не думать, отдаваясь атмосфере вечернего города. Хотя маршрут этого автобуса все же дает некоторую почву для размышлений — ну, например, о том, как классно размылись в наше время границы жанров. Или о том, что атмосфера альбомов какого-нибудь Burial совершенно без проблем сочетается со звуковыми приемами из арсенала группы «Блестящие».

Лео Абрахамс — английский гитарист, игравший на пластинках Брайана Ино и Натали Имбрульи, Бретта Андерсона и Джона Хопкинса, Wild Beasts и Goldfrapp. В прошлом году он проехался с сольным туром по России и в каждом городе приглашал местных музыкантов присоединиться к совместной импровизации — в Красноярске, например, с ним среди прочих играл периодически появляющийся на наших страницах журналист Роман Минеев. Это запись выступления в Томске, в котором принимали участие музыканты из коллектива Strangelet Ensemble — почти часовое полотно импровизационной музыки высокой художественной выделки. «Моменты присутствия» — очень точно подобранное название; в смысле, что музыканты здесь часто оперируют не столько мелодиями и мотивами, сколько более мелкими единицами музыки, выстраивая музыкальное полотно из вроде бы разрозненных звуков. В то же время это не то чтобы чистая абстрактная звукопись — эти размашистые трэки (от 14 до 25 минут) из эмбиентого обмена отдельными звуками вырастают в настоящие авангардные эпосы, звучащие столь величественно и складно, что сложно и представить, что все это чистая импровизация. В первую очередь это заслуга пианистки Алисы Ефромеевой — ее напористые и экспрессивные пассажи несколько раз берут на себя лидирующую роль и выводят коллектив в настоящую могучую драму.

Новый мини-альбом рэпера из Тары радует уверенным звуком — трэповыми битами, мощными басами, а местами и практически индустриальным напором. Содержательно Трувонт (в миру Петр Глебов) выступает как любой честный уличный рэпер — воспевает свой район и Сибирь в целом, рассказывает о криминальных движухах, осуждает плохих людей, сдающих своих, сообщает, что он верен хип-хопу, и с бесхитростной честностью добавляет: «Поладил с музлом, с тобой не поладил». Сибирский хип-хоп, иначе говоря, разбирается с теми же проблемами, что и любой другой — «Краштест» начинается со слов «Я манекен, стреляй по мне, жизни во мне нет», а заканчивается строчкой «Но внутри то, что чувствовать не хочу» из гостевого куплета Sapsai. Так, в общем, и запишем — пока получается к таким вот басам прикрутить такие вот дискомфортно честные строчки, все в сибирском хип-хопе будет в норме.

Томский коллектив со стажем в полтора десятилетия выступает в узкоспециальном жанре «фолк-трэш про пиво». Придуманная немцами из группы Tankard, эта чрезвычайно разухабистая и, скажем так, нехитрая музыка, сводит воедино ломовой напор трэш-метала с фолком под балалайку или гармошку в его самом диком изводе. Затем на это накладываются столь же прямолинейные тексты, живописующие в основном прелести угара, сопровождающего употребление алкогольных напитков. Материалом для песни может выступить что угодно, в том числе и другая песня — томичи делают каверы не только на близкие по духу европейские группы вроде Tankard или Trollfest, но и высекают искры пивного остроумия из перепевок «АК-47», диско-хитов группы Chinghis Khan или песенок из советских мультиков. Всему этому мероприятию свойственна такая несколько преувеличенная бодрость — эта музыка по самой своей сути призвана озвучивать момент наивысшего чада кутежа. Примерно в этом же заключаются и главные ограничения жанра; долго такой экстатический порыв испытывать физически невозможно, особенно если не пить в процессе.

Эти три трека с понятыми любому сегодняшнему молодому человеку названиями — «Устал», «Ничего не хочу», «И зачем так?» — работа абаканского юноши Ильи Исаева. В одного он делает атмосферный инструментальный рок лоу-файного покроя с любопытно расставленными акцентами в звуке. Гитарная часть, с одной стороны, в основном жужжит и шипит, но ударные в то же время прописаны сильно и четко, почти как в хип-хопе. Особенно удачно равновесие между двумя этими сторонами его музыки выдерживается в открывающем номере «Устал» — получается этакая ритмичная шумовая психоделия, фантазия на тему того, как DJ Shadow (сравнение, разумеется, на вырост) мог бы делать ремиксы на шугейз. В композиционном плане зарисовки Исаева могут быть немного простоваты, но с тем, как создавать атмосферу и наводить интересно выстроенного, пусть и не очень чистого звука, он вполне разобрался.

Интересно, когда в коллективе под названием «Комета Галлея» играют музыканты с фамилиями «Кометов» и «Звездин» — где здесь курица, а где яйцо? В любом случае этот набор фамилий вместе с названием дает неплохой ориентир — звезды, небесные тела, романтика, все такое. «Комета» играет романтично настроенный песенный рок обобщенной русско-роковой модели, с флейтой и песнями про самураев и космос, про то, что вселенная все равно бесконечна, даже несмотря на то, что на сигареты не осталось мелочи. Музыкальная составляющая этой встречи возвышенного (вселенная) и будничного (сигареты) склоняется скорее к будничному — в смысле, что обобщенность музыки «Кометы» не особо идет группе на пользу. Во времена расцвета «Нашего радио» у подобных коллективов были шансы попасть в ротацию и потом всплыть во втором эшелоне какого-нибудь сборника типа «Наше радио-15». Что с ними такими делать сегодня, не очень понятно.

«Мы все про**али» — омский коллектив, назвавшийся в честь состояния, возникающего на фоне чрезмерного употребления алкоголя, любит изъясняться максимально понятно. В широком, не только текстуальном смысле — музыка «Синдрома» опирается на панковские и альтернативно-роковые методы, но будто специально сделана максимально просто, чтобы ее можно было исполнить в любом состоянии фокусировки сознания. Получается такой пролетарский рок про жизнь — про встречи и пьянки, про упущенные возможности, про вынос мозга друг другу, всякое такое. В конкурсе на оригинальность музыки «Синдром», скорее всего, будет претендовать примерно на последнее место, но в том, как их максимально лобовые аккорды сочетаются с матерками в текстах, чувствуется какая-то прожитость.

Смешно все-таки, насколько удачно советский пропагандистски-индустриальный язык ложится на эстетику трэш-метала. «Стахановцы» — идеальное название для трэш-банды. Здесь сходится сразу все — и идея сосредоточенного и интенсивного физического труда как способа достижения уважения, и пролетарская этика, и сосредоточенность на не особо гламурных областях жизни, обычно игнорируемых другими, более развлекательно настроенными жанрами. Томичи играют в полном соответствии своему рабочему названию — напористо, интенсивно, серьезно, хрипло рассуждая в процессе о насущных проблемах простого человека в максимально доходчивых терминах. Их подход к трэшу берет не новизной взгляда, но убедительностью — это тот случай, когда музыка сделана по давно известным правилам, но именно в этой верности правилам ее сила.

Бийские лучезарные панки немного посмурнели на своем предыдущем релизе, сплите с барнаульской группой Sunhurt, но это было, к счастью, ненадолго — на новом мини-альбоме снова орут во всю глотку, и это снова прекрасно. «Револьверизм», впрочем — не отход на прежние позиции, а лучший тип нового релиза; тот, на котором хорошая группа сохраняет все, что делает ее хорошей, а заодно разучивает несколько новых классных трюков. За эти пять песен бийское трио умудряется вырасти одновременно несколькими способами — они становятся экстатичнее («Сжечь сарай») и мелодически-доступней («Никем»), тяжелее («Красота») и чище по звуку (везде). То есть, в этих десяти минутах есть все — и драйв, и хаос, и запал, и поп, и металл, и, главное, много, много счастья быть молодым и фигачить свою любимую музыку вместе с друзьями.