Фото: Эля Бунят
Совсем рядом с Красноярском, на правом берегу Енисея, находится заповедник «Столбы». Миллионы лет назад расплавленная вулканическая магма рвалась на поверхность земли, но не смогла пробиться и застыла в пустотах известняков, сланцев и песчаников. Солнце, ветер и вода постепенно разрушили хрупкие осадочные породы, а причудливые глыбы из более твердого сиенита поднялись на поверхность. Уже полтора века эти скалы притягивают людей, а для некоторых становятся «местом силы» всей жизни.
Движение столбистов начало формироваться еще в 1880-х — тогда первые энтузиасты стали покорять заросшие мхами и лишайниками скалы в одних лаптях. Время с 1892 по 1907 год называют «золотым веком» столбизма — в этот период появилась первая изба. Изначально просто места отдыха, со временем избы объединили замкнутые группы скалолазов. В каждой появился свой хозяин, традиции, летопись и устав. Тогда же определили общие для всех принципы: гостеприимство, взаимовыручка и дружба.
Большую часть посетителей Столбов в то время составляли студенты, рабочие заводов и мещане. Их объединяли свободолюбие, любовь к природе и риску. Так, согласно неписанному правилу, любой даже самый сложный лаз (прохождение нового маршрута на вершину) мог считаться «взятым» только в случае, если был пройден в одиночку и без страховки.
В 1899 году политический ссыльный Островский, студент Белов и сельский учитель Денисюк написали на восточной стороне одной из скал (Второго Столба) слово «Свобода». Полутораметровые буквы, нанесенные на отвесную скалу масляными красками, были видны далеко. Известный столбист Иван Беляк писал, что революционный лозунг на неприступной части утеса произвел на красноярцев сильное впечатление. Жандармы регулярно пытались уничтожить надпись, но ее всегда обновляли.
Легенда гласит, что как-то раз один столбист вызвался помочь жандармам. Он провел их сложным ходом на труднодоступную площадку, находившуюся над сорокаметровой отвесной скалой и открывавшую доступ к надписи. Не успели жандармы стереть первую букву, как их проводник исчез. По словам рассказчиков, полицейские провели на скале двое суток, пока их не сняли. С тех пор никто не пытался уничтожить надпись.
Слово «Свобода» стало актом протеста и символом сообщества. До революции некоторые столбисты не отличались почтительным отношением к властям — на Столбах в то время появлялись социалистические лозунги, в тайге проходили чтения запрещенной литературы и дискуссии на общественно-политические темы. Жандармы постоянно жгли избы столбистов и арестовывали революционеров.
Столбы в 1950-е. Фото: Юрий Шумбасов. Newslab.ru
После революции Столбы не опустели. Напротив, изб стало больше, а позже к ним присоединились спортивные скалолазы. В 1925 году территория приобрела статус заповедника. Ботаник Александр Яворский писал, что по отчету на 1924-1925 год на Столбах побывало шесть тысяч человек. К декабрю 2017 года число возросло до 547 тысяч.
Сейчас зона заповедника вполне исследована. Свои имена имеют не только скалы (Перья, Пагода, Митра), но и ходы (Соболек, Колокол, Авиатор), тропы (Каштаковка, Столбовка, Огневка) и даже пни (Хитрый пень). 150 лет эти сиенитовые глыбы остаются для многих красноярцев способом на время убежать от привычной реальности. И всегда есть те немногие энтузиасты, которые возвращаются сюда на протяжении всей жизни. Для них Столбы не просто красивое природное явление. О магии этого места рассказали три столбиста.
Фото: Эля Бунят
Вечный спор — можно ли быть столбистом и не ходить в избу? Я считаю, избушечный столбизм умирает.
Роман Сысоев, 43 года
Вероятно, меня можно назвать столбистом. Я общаюсь со всеми, в избу хожу, по скалам лазаю. В шестом классе записался в секцию — так со всеми познакомился. Начались песни, пляски, скалолазание, потом избы. Одна изба на одну скалу лазит, вторая — на другую. С одной избой полазил, с другой — так в гости из избы в избу и ходишь.
Считается, что столбизм — это прежде всего общение. Сложно с определением столбизма — нет его. Избы, вообще, странный вопрос. Их стоит штук пятнадцать, и у всех есть договоры с заповедником. Вечный спор — можно ли быть столбистом и не ходить в избу? Я считаю, избушечный столбизм умирает. Почему? Потому что в избы ходят одни старики. Молодежи в избу сложно попасть — в основном там всем за сорок. Им нужен покой, чтобы полежать, чтобы никто не мешал. Вдобавок новые люди — это сложно. Поэтому молодые просто без изб ходят.
Раньше, когда были секции, новые люди записывались. Допустим, как я попал — записался на скалолазание. У нас был тренер, он построил избушку. Мы с друзьями всегда могли туда прийти. Народу там было много, поэтому нас и не замечали. Мы потихонечку и прижились. А сейчас не заметить нового человека невозможно.
Я работаю гидом на столбах, вожу экскурсии. Вижу, у людей глаза горят. Они не столбисты, просто туристы. Платные или обычные — им всем интересно. Но жить этим... Они, может быть, и хотели бы, но их не примут старики. Я за то, чтобы брать новеньких, но сам вижу, что это нереально. Избам это не надо.
Светлана Сацук, 41 год
Главное — как ты здесь живешь. Иногда — что ты здесь можешь.
Столбизм — это внешнее определение, историческое. Мы не говорим «столбисты». Только в шутку. Никак, наверное, не называем себя. Разве что «скалолазы» или «спортсмены» — тоже в шутку. Впервые меня на Столбы привели родители. Мать их любила. Мне было четыре или пять, сестре — три. Помню огромные камни, почти как скалы, и как я по ним ползала.
Затем Столбы в моей жизни были только на фотографиях — мы уехали из города. Когда вернулась, познакомилась с мальчишками-скалолазами. Они привязывали меня на веревочку и затягивали по своим ходам. Не мелочась, сразу через Леушинский ход на Второй столб и Фестивальным ходом на Митру (сложнодоступная для новичков скала высотой в 80 метров — Прим.ред.). Я даже не знала, что есть ходы попроще — думала тут так принято, просто в глубоком шоке лезла. Обувь мы называли «тапками», трещины — «ходами», скалы — по именам, заповедник — «центром». Вечером голодные и счастливые шли домой. А я оглядывалась на тех, кто остается. Сидят себе на ларьке, булки жуют и никуда им не надо — они с избы.
Потом в горах погибли Леша с Васькой, и посреди этого горя мы столкнулись на улице с девчонкой. Она была одета очень как-то по-столбовски — поларка (одежда из специальной ткани polartech — Прим.ред.), штаны узнаваемые и большой рюкзак. Тогда только наши так по городу ходили. Я ей говорю: «Васька! Леха!» Она: «Да, я знаю». С этого началась дружба с Викой. Она привела меня в гости на «Вигвам» (одна из изб — Прим.ред.), а оттуда — на «Бесы» (еще одна из изб — Прим.ред.). Мы в тот день ходили с бесами на Эдельвейс, потом обратно в избу и заночевали там. А на следующий выходной я решилась — зайду к ним сама. Выгонят — выгонят, но хоть поднимусь на избу еще раз.
И вот я сижу под скалой на стоянке со всеми за столом, дышать боюсь от счастья посреди гвалта, песен, криков. Никогда не забуду этот эпизод. Сижу спиной к костру и чувствую, как мне на плечо ложится ладонь. Понимаю, что это Паша Дикарь, персонаж всех самых смешных и страшных баек. Оглядываюсь, а он смотрит на меня долгим таким внимательным взглядом и произносит слова моей мечты: «Ладно, неси уже матрас и кружку». Это было начало огромной любви. Я оказалась дома — меня приняли.
Столбы — это люди. Это их истории, приключения, быт, связи. Люди, которые понимают, где они, и больше всего на свете это ценят. На Столбах связи между людьми строятся быстро, узнавание «свой-чужой» происходит мгновенно, отношения простые и чистые. Плохие, хорошие, про любовь, про нелюбовь — просто и ясно. Главное — как ты здесь живешь. Иногда — что ты здесь можешь. Это маленький мир—вроде Шира, но богаче. Каждая изба — мир. Мы родственники все, кто оттуда.
Борис Бородушкин, 34 года
Назвать меня заядлым столбистом нельзя, скорее любителем. Первый раз меня на Столбы привел отец. Он все время вспоминает камень, на котором сначала он сидел маленьким, а потом я. Наверное, это и есть точка отсчета. Мне было лет пять-шесть, не больше.
Сейчас хожу на Столбы по-всякому. Могу в одиночку, могу в компании, могу с семьей. Иногда лучше одному. Чем интересно это место — его можно по-всякому использовать. Кто-то может дойти до скал и никуда не подняться, кто-то дойдет только до кордона и даже скал не увидит — ему важен лес и прогуляться. Кому-то нужно подняться и преодолеть какое-то препятствие. Кто-то просто найдет себе камень и будет оттачивать на нем прием, зацеп.
Скалы Столбов чем приятны — это сиенит. По большому счету, это лава, которая окаменела и обветривалась в течение миллионов лет. Текстура у камней такая интересная, а еще они отдают теплом. По ним лазить — это особый кайф. Тут дело не в препятствии, а в определенном отношении тебя и вот этой скалы. Ничем не передаваемое ощущение.
По поводу каких-то движений... Я столбист. Не ярый, одиночка, ни в какую компанию не вхожу. Хотя наверняка сейчас есть альпинисты, скалолазы, туристы, которые объединяются в банды, как раньше. Главное отличие столбистов — техника. Столбист старается не использовать ни веревок, ни крюков. Там, где начинаются крюки, дополнительные инструменты, там заканчивается столбизм. Так считают сами столбисты. Я так тоже считаю.
Раньше были калоши, а сейчас в них ходят только старички. Иногда застрянешь в каком-то месте на скале, голову поворачиваешь — стоит старичок в калошах и говорит: «А чего ты лежишь на скале? Вставай да иди». Ты в скальниках не можешь, а он в калошах может.
Раньше, в шестидесятые годы, совершенно точно было весело. Затаскивали, например, самовар на скалу, в какое-то труднодоступное место, и оттуда кричали проходящим: «Заходи сюда, у нас тут чаек с самоваром, угостим тебя». Я знаю это по легендам, историям, фотографиям. У меня дед был столбистом и со всеми столбистами-первопроходцами был знаком. Сейчас, мне кажется, это веселье куда-то ушло, растворилось. Жизнь в принципе разнообразнее стала, и Столбы теперь служат другим целям. Сейчас это место единения и созерцания.
Столбист тот, кто лезет без позерства. Тот, кто поможет другому. Столбизм — это руки, ноги и техника. Техника общения со скалами. Но я люблю это место, потому что оно открыто всем — даже если ты никуда не полез, все равно можешь найти укромное место и подумать о своем.
Столбист тот, кто лезет без позерства. Столбизм — это руки, ноги и техника. Техника общения со скалами.
3689
25 Июня 2018
Материалы по теме