«Проект, осуществленный своими силами, считается в этой тусовке самым правильным»

Идея создания скейт-парка у меня возникла в знаковый для страны год — год молодежи. Тогда власть откликалась на все интересные проекты, связанные с молодым поколением, и нам удалось согласовать строительство площадки для катания на скейтборде и роликах на территории государственного учреждения, где я работала. Через несколько месяцев во Дворце творчества и спорта «Пионер» появился первый в городе открытый скейт-парк SibSub.

Тогда мест, где школьники и студенты могли собираться и общаться, — арт-пространств, антикафе, клубов — было еще не так много. Ребята, рисующие граффити, танцующие брейк и хип-хоп, увлеченные скейтбордингом и BMX стали приходить к нам, и у меня появилась возможность с ними пообщаться. Безусловно, это были нестандартные подростки, чаще всего с проблемами дома. Нередко выбор экстремального вида спорта в качестве хобби связан с желанием самореализоваться и самоутвердиться. Так бывает, когда нет успехов в других областях. Сейчас все немного по-другому — культура экшн-спорта популярна. В 2000-х же не было массовой интернет-рекламы, социальные сети не были так распространены, как сейчас, было проблематично выписать ролики, привезти скейтборд, найти обучающие материалы. Те дети — первопроходцы, они не шли в стандартные секции, а ломали систему.

Я купила себе доску и начала кататься. Это не было продуманным шагом, чтобы завоевать доверие — мне хотелось окунуться в эту среду. Со временем ко мне начали подходить поболтать ребята лет 8-10. Спустя месяц я поняла, что есть огромное количество детей и подростков, с которыми не разговаривают взрослые ни в школе, ни дома. Они начали тянуться к тому, кто катался на скейтборде в парке вместе с ними, разговаривал, слушал их истории. Я не нарушала установок их сообщества, и они мне доверяли.

Дети часто говорили о том, что не знают, что делать, когда пройдет лето. На открытой площадке можно кататься только в хорошую погоду. Когда наступила осень, они приходили и садились на лестнице возле моего кабинета, потому что не понимали, куда им идти. Мы начали обсуждать, как может развиваться проект. Почти каждый второй мечтал о небольшом помещении, где будет возможность кататься круглый год. Мы проговорили, как они его видят, какое оборудование там должно быть и в каком количестве.

Примерно в то время, когда мы открывали скейт-парк в «Пионере», я отправилась в Берлин по международной программе молодежного обмена. Организация, которая выступала принимающей стороной, занималась street work — работой с подростками. Из этой поездки я вынесла одну важную мысль: не взрослые придумывают проект и воплощают его — вся работа должна проходить совместно с детьми. В Германии все происходит по такой схеме: организация выслушивает идеи ребят, обдумывает все вместе с ними, затем выигрывает грант и реализует задуманное. Мне этот метод показался живым и интересным.

Во время поездки мы побывали в разных скейт-парках. Мне запомнились два. Один из них располагался в русском районе в Берлине — ангар в огромном поле. Ключи от него всегда лежали под ковриком. Жители района знали об этом и в любой момент могли прийти покататься. Там был холодильник, мангал, лавочки. Всегда чисто и убрано. Второй парк, который произвел на меня впечатление, находился в центре Берлина — это Skate Halle. Наверное, самый большой скейт-парк, который я видела. В моей голове эти пространства и идеи объединились, и захотелось сделать что-то подобное.

Мы решили взяться за аналогичный проект в нашем городе. Поскольку я работаю «внутри системы», мне было легко объяснить ребятам, как делать сметы, готовить проектную документацию. В 2012 году мы окончательно все оформили и обратились к губернатору Тюменской области Владимиру Якушеву. Он тогда как раз проводил сессии, на которые можно было прийти и рассказать о своем проекте в свободной форме. Мы оставили заявку, пришли, ребята изложили идею: рассказали про само пространство, обозначили необходимую сумму на аренду помещения, описали алгоритм взаимодействия с государственными учреждениями. Примерно через три месяца нам выделили средства.

Эти три месяца мы не сидели сложа руки — нашли несколько помещений и посмотрели их. Одно было очень похоже на то, где располагался берлинский парк. Как только я его увидела — поняла, что это наш вариант. Раньше в этом здании была лаборатория, в которой культивировали рыбу. Внутри все было немного «больничного» формата, но за пять лет существования парка художники и просто ребята, которые приезжали в гости, полностью разрисовали белые стены.

Отдельная история — строительство. Обычно на объект вызывают рабочих, и они возводят здание согласно выделенному финансированию. Не каждая строительная компания будет вникать в требования того или иного объекта. Мы решили привлечь профессиональную помощь. У меня есть друг Сергей Лукъянюк. Он раньше работал в IOU-Ramps — компании, строящей скейт-парки. IOU-Ramps возвели много объектов и помогли экстремальному спорту в России шагнуть на новый уровень.

Все были включены в рабочий процесс. Дети приходили к Сергею, просиживали с ним вечера, помогали на протяжении всей стройки — от начала и до презентации проекта, а также проведения первых соревнований. Когда нам привезли фанеру — около 300 листов — ребята в 35-градусный мороз заносили ее, выстроившись в линию и передавая из рук в руки. Каждый пытался внести свой вклад: кто-то вкручивал саморезы, кто-то приносил еду, кто-то убирался. И каждый вечер все ждали момент, когда появится еще один квадратный метр, где можно будет покататься.

Проект, осуществленный своими силами, считается в этой тусовке самым правильным проектом. Скейт-парк живет, трансформируется, потому что ребята постоянно работают над пространством, развивают его. Многие пришедшие в SibSub детьми теперь трудоустроены в штат и составляют костяк команды.

Родители реагировали на SibSub по-разному — на определенном этапе были проблемы. Ребята начали больше времени проводить в скейт-парке, чем дома. Однако как показала практика — наверное, это стандартная история с дополнительным образованием — чем больше ребенок занят, тем успешнее он учится и тем больше успевает. Появляется навык выстраивать свой график — со временем родители это поняли, но остались опасения по поводу травмоопасности. Мы работаем с мамами и папами: рассказываем, что процесс обучения включает в себя умение падать, объясняем, что это такая же тренировка как, например, бокс или любые другие боевые искусства, где тоже можно получить травму. Здесь все зависит от ребенка: насколько он слышит тренера, от его самоконтроля. Сейчас прошло достаточное количество времени с того момента, когда эти виды спорта пришли в нашу страну, и по воскресеньям рано утром можно наблюдать картину: молодые папы приводят своих детей и катаются вместе.

Недавно мы решились на еще один проект. Нам не хватало места, где можно было бы собраться и обсудить текущие дела в неформальной обстановке. Когда парням было по 12-14 лет, и у них было много свободного времени, они могли часами сидеть у меня на работе. Когда они трудоустроились в штат тренерами, такое неформальное общение в рамках офиса стало невозможно, и со временем его стало не хватать. Так появился магазин «Друзья».

«Друзья» в большей степени социальное пространство, нежели магазин. В Европе скейт-шопы — это «места силы» для представителей экшн-спорта. Одна история — это диалог «тренер — ребенок», совсем другая — общение со спортсменами, которые часто работают или просто бывают в таких магазинах. Ребята приходят туда для того, чтобы увидеться с кумирами, спросить совета или просто потусоваться. Для меня лично «Друзья» — это место для души. Мне кажется, что каждый человек в определенном возрасте приходит к пониманию того, в каком пространстве ему было бы комфортно находиться, работать и творить.

Наша история еще и про важность взаимодействия с государственными структурами. Молодежь часто относится с настороженностью к проектам, поддерживаемым местной властью. Ей непонятно, почему не Nike и не adidas, а какой-то департамент устраивает соревнования. Они не верят, что организаторы все сделают по правилам экшн-спорта, будут судить справедливо. SibSub сломал эту стену, и у молодой аудитории появилось доверие к Правительству Тюменской области.

Что касается самих ребят, то опыт проектной деятельности сыграл немалую роль в их жизни. Многие сейчас занимаются общественным благоустройством. С теми, кто вышел из первой проектной группы, советуются по поводу развития городской инфраструктуры. Они поняли, что их слушают и слышат, и можно предлагать идеи. Поняли, что социальные инициативы могут быть реализованы грамотно.