«Мои предметы порой удивляют мастеров, которые полжизни работают с берестой»

Произведение русского народного фольклора глазами современного дизайнера

Еще в юности Настя Кощеева уехала из Красноярска в Берлин учиться предметному дизайну. Когда встал выбор, чем заниматься после университета, она обратилась к самому традиционному для Сибири промыслу — берестяному.

Моя история не совсем стандартна. Я родом из Красноярска, поэтому с берестой знакома давно, но, надо признать, она никогда меня особенно не интересовала. Все изменилось после переезда в Германию.

Когда я уезжала из Красноярска, родители подарили мне два туеска (традиционные берестяные короба цилиндрической формы для хранения. — Прим. ред.). Один был наполнен кедровыми орехами, другой — печеньем. Туеса были самыми обыкновенными, сувенирная штамповка. Кажется, на моих был герб Красноярска или что-то вроде того.

В квартире в Германии я их спрятала — честно говоря, показывать никому из гостей туеса не хотелось, настолько они были заурядны. Естественно, я о них забыла, а два года спустя нашла и, открыв, очень удивилась: еда совершенно не испортилась. Орехи не намокли, не покрылись плесенью, печенье осталось хрустящим и свежим. Так я заинтересовалась свойствами бересты и решила исследовать этот материал.

Оказалось, что он уникален. Раньше береста фактически заменяла людям пластик — из нее создавали почти все предметы для повседневной жизни: емкости для пищи, короба для сбора грибов и ягод, лапти, одежду, даже кровлю крыли берестяными полотнами. Береста — антисептик. Она гибкая, мягкая, прочная. По свойствам напоминает кожу, но в то же время выполняет функцию шпона, при этом почти не подвержена износу. Знаменитые новгородские грамоты были написаны на бересте и прекрасно сохранились. Благодаря натуральным эфирным маслам она обладает противогрибковыми и водоотталкивающими свойствами. Поэтому продукты в контейнерах из бересты остаются свежими в 2–3 раза дольше, чем в пластиковых, металлических или стеклянных емкостях.

Уделять много времени проектированию на бумаге не имеет смысла, потому что береста — материал естественный и часто ведет себя абсолютно непредсказуемо.

Так я открыла для себя этот материал и решила заняться им вплотную. Наверное, так часто бывает, когда куда-то уезжаешь и смотришь на свою страну и традиции немного со стороны. Я жила тогда в Германии, поэтому стала продвигать бренд Anastasiya Koshcheeva в Европе. Думаю, это был правильный шаг. Там больше ценят ручной труд. Поэтому первое, что я рассказываю о своей продукции, это история берестяного промысла. Европейцы интересуются такими вещами — историческим и культурным значением материала, его происхождением — все это позитивно влияет на имидж проекта. Все понимают, как важно сохранить традицию и что это возможно лишь тогда, когда материал продолжают использовать, изучать и переосмыслять.

Процесс создания нового объекта начинается с изучения материала. Я никогда не думаю: «Вот сейчас я сделаю светильник, а завтра, предположим, стул». Все начинается с эксперимента, и в процессе исследования рождается идея. Как только она оформляется в голове, я начинаю делать наброски на бумаге, но довольно быстро перехожу в объем. Уделять много времени проектированию на бумаге не имеет смысла, потому что береста — материал естественный и часто ведет себя абсолютно непредсказуемо. Поэтому нужно пробовать, делать образцы. Когда я довольна результатом, я делаю первую серию из десяти-пятнадцати предметов. Это важный этап — в дальнейшем я показываю объекты мастерам и объясняю им принцип конструкции.

Большинство сфокусировано лишь на традиционных методах обработки: они не понимают, зачем создавать что-то новое и почему это важно для развития ремесла.

Я занимаюсь новой интерпретацией традиционной технологии, поэтому мои предметы порой удивляют мастеров, которые полжизни работают с берестой. Например, в отличие от традиционного производства, я часто использую обратную сторону бересты, которая находится под шелухой березы. Как правило, мастера ей пренебрегают из-за необходимости длительной шлифовки — они попросту ленятся. На свойства бересты это никак не влияет, зато влияет на эстетику: внутренняя сторона берестяного листа более мягкая, светлая, бархатистая. К тому же это удобно — материал не скользит даже при намокании, что особенно актуально на кухне.

Изначально я работала с небольшими мастерскими или частниками, но возник целый ряд трудностей. Во-первых, они не всегда справлялись с объемами или не могли гарантировать стабильный уровень качества. Во-вторых, большинство сфокусировано лишь на традиционных методах обработки: они не понимают, зачем создавать что-то новое и почему это важно для развития ремесла. Да и вообще профессиональных мастеров по бересте осталось мало.

С этими проблемами я жила два года, пока наконец не запустила в 2016 году собственное производство неподалеку от Суздаля и Владимира. В берестяном цеху сейчас работает три мастера и один менеджер, планируем нанимать еще. Недавно собрали 6 тонн материала на следующий год — должно хватить. Жаль, что мы запустили производство в центральной части России, ведь берестяной промысел играл там меньшую роль, чем в Сибири, где береста была важна для выживания.

За последнее десятилетие в Сибири произошли огромные изменения. Когда я уезжала из Красноярска десять лет назад, молодых брендов либо не было вовсе, либо они находились в зачаточном состоянии. Сейчас они выросли и достигли уровня, которым можно гордиться. Всех этих людей объединяет что-то исконно сибирское, все они используют природные материалы. Это, конечно, радует. Сибирь богата традициями — их нельзя не использовать. Пока жив интерес к традиции, будет жить и промысел.